Я расспросила его о тех месяцах, что он провел в Лос-Анджелесе: вчера в баре, где нам лишь урывками удалось побыть наедине, мы ни о чем таком не поговорили. Он сказал, что лос-анджелесский сезон – сущее безумие, эти бесконечные прослушивания, встречи, выпивки, периодические поездки на пляж (чтобы не тратиться на солярий). Я расхохоталась, когда он начал передразнивать рекламных агентов и продюсеров. Чуть ли не впервые после его возвращения в Нью-Йорк мы говорили о чем-то, кроме Тома. Так приятно было не думать о нем хотя бы некоторое время.
Впрочем, Том довольно быстро снова ворвался в мои мысли. Едва Крис заговорил о кастинге на «Морг» и своих пробах с Локет, я мгновенно вспомнила признание Харпер: первоначально эта роль предназначалась Тому, но, приведя на съемочную площадку Криса, он тут же потерял ее. Если Крис узнает, то сильно расстроится.
– К слову о «Морге», я сейчас вымою посуду и отчалю, – сказал Крис. – Мне сегодня учить огромный текст. Алекс, страшно злится, если кто-нибудь ошибается.
– Он что, все время на съемках?
– По крайней мере поначалу. Его девиз – вникнуть во все, сделать так, чтоб работа пошла полным ходом, а потом немного отпустить поводок.
– Алекс когда-нибудь давил на тебя? Харпер сказала, на Тома он несколько раз серьезно наезжал.
– Слава Богу, нет. Тома он действительно как-то разругал при всех, это было просто ужасно. Даже режиссер, кажется, был в шоке.
– Может, он узнал, что у Тома и Локет роман?
– А может быть, Том чувствовал себя особенно неловко из-за того, что он спит с Локет, и из-за этого плохо играл.
– Вполне допустимое объяснение. Но, по-моему, и Локет, и Алекс – первые в списке подозреваемых. У них обоих был мотив.
– Если честно, я не представляю ни одного из них с ножом в руке.
Вроде бы настал подходящий момент, чтобы рассказать ему о звонке Локет и о том, что она попросила о неотложной встрече, но я снова решила не торопиться. Крису отчего-то претила мысль о том, что Локет может оказаться убийцей.
– Ради фильма – давай надеяться, что оба они невиновны.
– Я думал, подозреваемый номер один – это Дик, – сказал Крис, вставая из-за стола. Он собрал тарелки и отправился на кухню. – Том, конечно, был терпелив, но никому не позволял разыгрывать с ним такие шутки. Готов поспорить, он злился на Дика из-за денег. Я абсолютно уверен, что они поссорились.
– Да, Дик по-прежнему вверху списка. Мне нужно встретиться с ним еще разок и посмотреть, какова будет реакция. Надеюсь, завтра ты сможешь провести меня на съемочную площадку.
Я услышала шум воды и звон тарелок, которые ставили в посудомоечную машину. Крис вернулся в гостиную; он раздумывал и хмурился.
– На съемки позволяют приходить друзьям или родственникам, если только они не будут мешать. Наверное, я смогу тебя провести. Я позвоню и скажу наверняка. Придется заручиться поддержкой кого-нибудь из ассистентов.
– Великолепно. Оставь посуду. Я не хочу, чтобы Алекс оторвал тебе голову.
Крис наклонился поцеловать меня на прощание, и передо мной возникла картина: вечер пятницы, когда он сказал мне, что вытащил записку Локет из тайника Тома, чтобы копы ее не нашли. Я заставила его вернуть письмо. Нужно было проверить, вернул ли. Но, разумеется, не сейчас.
– Так я позвоню тебе попозже, – повторил он. – Очень хотел бы увидеться с тобой вечером, но мне придется лечь пораньше. Ты свободна завтра?
– Да, – сказала я, ощутив что-то вроде разочарования. Я наслаждалась сексом, комфортом и всем остальным, что дарила мне жизнь с Крисом. – Почему бы нам не поболтать завтра?
– Думаю, мы не только поболтаем. – Крис ухмыльнулся и поцеловал меня еще раз – продолжительнее и нежнее…
Была уже половина десятого, когда он ушел, – слишком рано, чтобы звонить Харпер, не опасаясь разозлить ее еще сильнее, чем это уже было сделано. Я взяла сумку и отправилась в тренажерный зал. Полчаса на велотренажере – такая малость по сравнению с тем, что я проделываю обычно, но, закончив тренировку и вымывшись, я впервые за последние несколько дней почувствовала себя в норме. Может быть, последние остатки наркотика вышли из моего организма вместе с потом.
Прежде чем вернуться домой, я решила выпить кофе и на Юниверсити-авеню столкнулась с Лэндоном, который шел по улице – в полосатом свитере с ярко-желтым галстуком.
– Неужели вы отправились на прогулку? – спросила я.
– Если бы, – отозвался он. – У меня есть на редкость капризный клиент, который предложил встретиться за завтраком в воскресенье с утра. Я собирался заглянуть к тебе, когда вернусь. Какие вести?
– Не откажетесь от еще одной чашечки кофе? Вы не поверите, но творится такое… Мне действительно нужен ваш совет.
Он охотно согласился, и мы зашли в маленькое кафе. Я поделилась с ним последними новостями, включая свое приключение в пятницу.
– Господи, Бейли. Да у шахтеров профессия безопаснее, чем у тебя. С ума сойти.
– Должна признать, на этот раз я изрядно озадачена. До сих пор во многих ситуациях мне прекрасно удавалось защитить себя. Но наркотик – это нечто совсем другое. Становишься абсолютно беспомощным. Вот почему я хочу выяснить, кто убил Тома. Кто бы это ни был – мужчина или женщина, – но он вздумал со мной играть. Сейчас он меня пугает, а потом все может обернуться еще хуже.
– Есть какие-нибудь идеи?
– Даже несколько. Но я хотела поговорить с вами не об этом. Угадайте, кто вчера был на вечеринке? Красавчик Риган собственной персоной! Вернулся из Константинополя.
– О Боже! И каково это было – встретиться с ним?
– Не так уж плохо. Примерно то же самое, как если бы чго-нибудь протаранил мою машину внедорожником. Адская смесь безответной любви и унижения оттого, что он так и не позвонил. Если бы только можно было выкристализовать это чувство, получилось бы великолепное оружие массового уничтожения.
– Давно он вернулся?
– Дня два назад.
– Что ж, все не так скверно. Возможно, он собирался позвонить, когда…
– Красавчик что-то начал говорить об этом. Он сказал: «Мне бы так хотелось…»
– Чего бы ему хотелось?
– Не знаю. В эту секунду появился Крис и буквально похитил меня. Я так и не узнаю, что имел в виду Красавчик.
– Можешь позвонить ему и спросить.
Я рассказала Лэндону о нашем Последнем разговоре и о саркастическом замечании Красавчика, что я даром времени не теряю.
– Мы вроде как закрыли тему – вам так не кажется? – спросила я. – Пути назад нет.
– Хорошо, а чего ты хочешь? Я думал, ты любишь Криса.
– Я действительно его люблю, очень люблю. Но я даже не думала, что Красавчик просто так исчезнет из моей жизни.
– Я бы позвонил ему, – заявил Лэндон, помешивая кофе. – И спросил бы, что он имел в виду.
– По-моему, это унижение.
– Да. Но оно, как мне кажется, неотъемлемая часть любви. И потом, тебе и в самом деле нечего терять. Если он собирается продолжать с тобой отношения, дай ему второй шанс. Если он просто втирал тебе очки, то, во всяком случае, хуже ты себя не почувствуешь – разве что гордость будет немного ущемлена.
Позже, вернувшись домой, я поразмыслила над тем, что предложил Лэндон. Это был совет, который я втайне надеялась услышать, совет, который часто дают друзья, которые знают, что ты хочешь от них услышать, но в итоге ты все равно чувствуешь себя идиоткой, когда звонишь парню, а он даже не помнит, где с тобой познакомился. Я выбросила все это из головы и села работать.
Сначала я позвонила Харпер – но услышала только автоответчик. Я оставила сообщение, намекнув, что мне очень нужно с ней поговорить. Я позвонила также шерифу Шмидту на мобильник, а потом, когда он не ответил, на работу. Женщина, которая взяла трубку, сказала, что сейчас он не может подойти к телефону – «пожалуйста, оставьте сообщение». И, наконец, я снова позвонила Беверли. Ее голос в трубке звучал мрачно. Видимо, она все еще не могла оправиться после смерти Тома.
– Полицейские здесь были и допрашивали местных, – сказала она. – Я знаю, они разговаривали с Барри и с риелтором, но, судя по тем вопросам, которые они задавали, следствие не больно-то продвинулось.