— Н-да? — деланно удивилась Светка и посмотрела на девушку с сожалением: не знает элементарного. — Нет уж. Не стоит. Скажите-ка…
А дальше начался сущий кошмар. Вредная гостья холодно цедила названия блюд и просила перечислить все ингредиенты, придирчиво уточняла, из чего состоит соус, недоумевала, что может быть сложного в том, чтобы усвоить, в чем различие сыра Горгонзола от Грано Падано и почему официантка не знает, что оссобуко нужно подавать с гремолато.
— Ах, вы не знаете, что гремолато — это соус, а не салат? — удивленно приподнимала бровь Светка. — Что ж, это печально. Зря мне рекомендовали это место, — на весь зал вещала она, поправляя яркие крупные бусы.
После получаса мучений, когда Алёна с пылающими щеками уже сгорала под свирепым взглядом менеджера, Светка сжалилась, и так ничего и не заказав, с оскорбленным видом поплыла к выходу. Управляющий бежал следом, извинялся, предлагал скидочную карту, снова извинялся и чуть ли не кланялся в пояс. Алёна стояла у бара с независимым видом и старалась не обращать внимания на ироничные взгляды посетителей и смешки других официантов. От пережитого на глазах у всех унижения, хотелось сбежать в подсобку. Губы подрагивали.
Уволили ее тем же вечером.
Глава 7
Борщ, как всегда вышел на славу! Вадик с наслаждением черпал ложкой огненно-красную обжигающую жидкость с вкраплениями свежей зелени и чеснока. К чаю его ожидали фирменные мамины пирожки с повидлом. Галина Ивановна сидела напротив и с нескрываемой любовью смотрела на сына. Она то подвигала ближе к нему корзинку с хлебом, то соскакивала и проверяла, не пережарились ли пирожки. Мимоходом гладила Вадика по голове, словно вернулась в его детство и снова кормит сына обедом после школы.
О том, почему ушел из дома, Вадик поведал кратко: поссорились. Галина Ивановна тут же поджала губы: немудрено. Невестку она недолюбливала. Живет на всем готовом, дом — полная чаша, муж пашет, как проклятый, а она, знай, сидит свои книжонки перебирает. Хорошо устроилась! Ладно бы хоть ребятишек нарожала, а то…
Мудрое материнское сердце подсказывало: не надо сейчас приставать к сыну с расспросами. Хотя от любопытства даже усидеть на месте трудно. Не было еще такого, чтобы Вадик ушел из собственной квартиры и ютился у матери. Значит, дело серьезное. Может быть, наконец, надумал бросить этот пустоцвет. Только бы квартиру ей не оставил. С него станется: воспитали на свою голову благородным.
Вадим доел суп, от второго отказался, а чай с пирожками решил выпить позже. Мать обеспокоенно на него взглянула, но ничего не сказала. В комнате Вадик прилег на диван и погрузился в размышления. Рассказывать Алёне о том, что жена всё узнала, и он теперь живет у матери, не собирался. Еще не хватало! Она сразу начнет канючить и звать его поселиться с ней. Уже несколько раз заводила об этом разговоры. Правда, Вадику пока удавалось найти оправдания.
Он врал Алёне, что сначала ему нужно оформить все бумаги так, чтобы жене ничего не досталось из нажитого, потом просил подождать, пока Тася лечится от сложного заболевания и бросать ее в такой момент совсем не годится, к тому же, в их компании разводы не одобряются, значит, действовать нужно почти тайно. Алёна верила и не верила. Капризничала и даже пробовала выставить ультиматум, но Вадик упрямо стоял на своём. Честно говоря, ему не очень-то хотелось жить с Алёной, ведь тогда сразу исчезнет очарование их горячих и нетерпеливых встреч. Постепенно всё превратится в такую же рутину, как с Таськой.
Не хотелось терять праздник. Как ни странно, но интерес к Алёне у него поддерживался присутствием Таси. А без нее эта игра и не имеет смысла. И понял он это только сейчас. Его желание, чтобы Тася, наконец, всё узнала было связано больше со стремлением снять груз с себя, избавиться от гнетущего чувства вины. Получить свободу действий, наконец!
Вадик был уверен, Тася вскоре одумается. Он знал, что она не может без него жить. И не сможет никогда. Много лет назад она добровольно влезла к нему под кожу, и он уже привык, что безликая и незаметная для него Таська — это данность. Как солнце, луна или дождь. Поэтому, куда она денется? И ему так спокойнее. Алёна не потащит его жениться, и в то же время надежная Таська рядом. Не убудет с нее, если он пару раз в неделю будет встречаться с любимой. В том, что Тася в итоге смирится с этим, сомневаться не приходится.
Постепенно он задремал, и ему даже начал сниться какой-то сон, как вдруг, безжалостно вырывая из сладкого плена Морфея, заиграл телефон.
— Вадик, меня уволили, — трагическим голосом произнесла в трубку Алёна.