У самого края плато, неподалеку от хижины, захватчики возвели еще один механизм, который на некоторое время заставил меня пребывать в полном недоумении. Это был большой, поставленный вертикально экран из матового стекла или схожего с ним материала. Сзади к нему были подключены какие-то небольшие устройства, которые мне не удалось особо рассмотреть. На самом же деле экран этот представлял собой большую карту - карту небосвода, на которой отображались Земля и комета. Комета выглядела, как огромный диск зеленого света. Вокруг этого центрального диска виднелась тонкая зеленая линия, изображавшая границы гравитационного захвата. Любой объект, оказавшийся внутри зеленого кольца, тут же попадал в поле притяжения кометы и неизбежно должен был кануть недра комы. Пока же объект не пересек эту черту, он находился во власти притяжения Солнца. Иными словами, эта тонкая линия была "нейтральной полосой" между двумя зонами гравитационных сил.
Земля на карте обозначалась небольшим диском белого света. Оба диска - и белый, и зеленый - перемещались по экрану в точном соответствии с тем, как Земля и комета двигались в космосе. У меня не было ни единой догадки о том, каким именно образом эта карта работала, однако я предполагал, что устройство позади экрана улавливало (посредством световых лучей либо электрического излучения) изменчивую картину действительного движения кометы и Земли и в миниатюре воспроизводило ее на экране. Назначение карты было вполне очевидно - она позволяла захватчикам точно рассчитать время своих действий. Земле предстояло покинуть свою орбиту в тот самый момент, когда ее свободный полет приведет ее внутрь тонкого зеленого кольца, то есть - в гравитационный захват кометы. Напряженно вглядываясь в карту, я видел, как с каждым днем тает расстояние, отделявшее нашу планету от зеленой странницы, что мчится прочь из Солнечной системы.
К тому времени работа захватчиков пошла на спад: судя по всему, их огромная машина была готова. И вот всего четыре ночи назад настал тот час, когда они наконец привели машину в действие. Я видел, как они сгрудились у пульта управления; среди них - и Хэнли. Предводитель стоял наготове, его щупальце обвило большой центральный рычаг. Остальные пришельцы не сводили взглядов с гигантской карты, выверяя положение Земли и кометы. Я знал, что вся операция (если она вообще увенчается успехом) должна быть рассчитана с невероятной точностью, и ждал начала с не меньшей тревогой, чем сами захватчики. Наконец среди стоявших у карты кометных жителей возникло какое-то волнение, и я догадался, что сигнал подан. Бесшумно и быстро сигнал передавался из одного мозга в другой. И, как оказалось, я не ошибся. Ибо в тот же миг предводитель, замерший у пульта управления, передвинул рычаг вдоль круглой шкалы - медленно и осторожно. У него были причины проявлять осторожность. Разница в длине волн различных гравитационных излучений, должно быть, чрезвычайно мала, и если бы предводитель вместо солнечной гравитации нейтрализовал земную - пусть даже на мгновение, - то неизвестно, какой чудовищный катаклизм мог бы произойти. Но этого не случилось. Когда рычаг занял нужное положение на шкале, из огромной машины послышалось низкое гудение - настолько низкое, что его с трудом удавалось разобрать. Предводитель пришельцев тут же отступил назад.
Машина была запущена. Я знал, что в этот самый момент, она испускает мощные колебания, призванные встретиться с колебаниями гравитационной силы Солнца, чтобы противостоять им и нейтрализовать. Шнур был обрезан!
Впрочем, какое-то время мне казалось, что ничего не меняется. Как и металлические фигуры на плато, я весь остаток ночи внимательно смотрел на гигантскую карту, но лишь к утру стал замечать хоть какие-то изменения. Однако даже они были столь незначительны, что их с трудом удавалось заметить. Все сводились лишь к тому, что обозначавший Землю белый кружок начал двигаться чуть быстрее, чуть быстрее пошел на сближение с зеленым кружком кометы.
И по мере того как проходили часы, белый кружок двигался все быстрее и быстрее. К ночи я уже четко видел, что Земля понемногу сходит с орбиты, понемногу отклоняется в сторону приближающейся кометы. Захватчики, столпившиеся вокруг карты и огромной виброустановки, наблюдали за результатами своей работы. И я, прикованный к стене внутри маленькой хижины, тоже наблюдал. Наблюдал и ждал.
Однако ночью, почти достигнув самых черных глубин отчаяния, я наткнулся на то, что подарило мне проблеск надежды. Большую часть проведенного в заточении времени, я тратил на бесконечные поиски какого-нибудь инструмента или оружия, но поиски эти всегда заканчивались безрезультатно: как я уже говорил, захватчики вынесли из хижины все, что могло сослужить нам какую-либо службу. Но той ночью в одном из темных углов я наконец нашарил крошечный металлический бугорок, слегка выпиравший из-под земляного пола. В следующий миг я уже вовсю откапывал эту штуковину - и минуту спустя извлек из земли длинный ржавый напильник; он был закопан под полом, и наружу торчал лишь самый его кончик. Инструмент был до того ржавым, что выглядел почти бесполезным, однако само обладание этой вещью вдохнуло в меня свежие силы. Я как можно лучше очистил его и принялся за работу над державшей мою ногу оковой. Во время работы я, чтобы приглушить скрежет, оборачивал напильник тряпкой.
Я пилил окову всю ночь напролет и, когда наступило утро, был обескуражен, обнаружив, сколь малого удалось достичь. Ржавый напильник оставил в твердом металле лишь неглубокую бороздку. Однако я понимал: это мой единственный шанс, и с упорством продолжал пилить окову. Время от времени я бросал взгляд в окно - убедиться, что за мной никто не наблюдает.
На меня навалилась усталость; проспав несколько часов, я пробудился вскоре после полудня. Это было вчера. Взглянув через окно на карту, я увидел, что Земля уже вдвое сократила разрыв между собой и кометой и теперь находится в опасной близости от тонкой зеленой линии, обозначавшей границы гравитационного захвата. Я понимал: как только планета окажется по ту сторону линии, все будет кончено; никакая сила во вселенной не сможет вырвать Землю из плена зеленой странницы. Машину необходимо было уничтожить или отключить, прежде чем это случится. Весь тот жаркий долгий день я отчаянно трудился над оковой.