— Что ж, если она хочет остаться здесь, то ей придется снова выучить наш язык, — отозвался первый конюх.
Они уже отошли довольно далеко, и следующей реплики Мод не услышала. Она хотела было объяснить конюхам, что до сих пор прекрасно говорит на своем родном языке, но у нее не хватило духу окликнуть их. Понимание того, что ее положение в землях отца почти ничем не отличается от положения пленницы, легло на сердце тяжким грузом.
— Госпожа? — Из шатра показалось круглое лицо Олдит, мягкое и сморщенное, как сушеное яблочко. — Я как раз собиралась тебя разбудить. Пойдем, ванну уже приготовили. Надо подготовиться: король скоро пошлет за тобой.
Голова ее снова спряталась.
Мод не могла заставить себя войти в шатер и продолжала бродить вокруг, стараясь как можно дольше растянуть последние драгоценные мгновения свободы. Тростниковые заросли у реки задрожали, словно в них кто-то пошевелился. Мод направилась к берегу.
Стефан из Блуа, граф Мортэйна, внезапно открыл глаза, пробудившись от неосознанного чувства опасности. Он сбросил с себя серое шерстяное одеяло, медленно, словно огромный золотистый кот, расправил затекшие конечности и бесшумно поднялся. Стоя обнаженным на своем тюфяке, Стефан внимательно оглядывал шатер, который он делил с ближайшими друзьями — графом Робертом Глостерским, побочным сыном короля, и Брайаном Фитцкаунтом, лордом Уоллингфордом, одним из доверенных советников дяди Стефана.
Он не увидел ничего необычного: груды сброшенной одежды, мечи, щиты, игральные кости, деревянные чаши, пустой бочонок из-под вина, валяющийся на полу. Наморщив нос, ибо в шатре стоял запах покрепче, чем в палатке виноторговца, Стефан снова потянулся и провел пятерней по спутанной гриве медово-русых волос.
Но чувство опасности не исчезло. Должно быть, источник ее находился снаружи. Осторожно, чтобы не разбудить спящих товарищей, Стефан натянул белую льняную рубаху, доходившую ему до середины бедер, достал кинжал из серебряных ножен с чеканкой, прикрепленных к валявшемуся на полу кожаному поясу, и на цыпочках выбрался из шатра.
Стояло раннее утро; лагерь короля над кромкой холма только-только начинал просыпаться. За ночь выпала густая роса, пропитавшая влагой луговые травы и сучковатые яблоневые деревья, отяжелевшие от плодов. Стефан взглянул влево, но увидел лишь знакомый красно-золотой стяг над шатром короля, а за ним — деревенские хижины и шпиль церкви. По правую руку от него в воздухе лениво клубился дым поварских костров; легкий ветерок доносил пряный аромат дичи, поджаривавшейся над костром из яблоневых веток.
В этой привычной картине определенно не было ничего необычного, но какое-то странное беспокойство по-прежнему не покидало Стефана. За последние годы он научился доверять своему чутью, с гордостью считая его таким же острым и отточенным, как у лесного зверя. Он услышал стук молотков, доносившийся с дальнего берега реки, и немедленно направился к воде. Положив на землю кинжал и стащив с себя рубаху, Стефан окунулся в реку, и холодная вода заставила его проснуться окончательно. Доплыв до другого берега, он раздвинул бледно-зеленые заросли тростника и беззвучно выбрался на сырую почву. Теперь-то он обязательно отыщет источник опасности, если она действительно существует…
Сквозь стебли тростника Стефан разглядел слуг, разгружавших повозки и устанавливавших шатры. Несколько конюхов вели к реке на водопой вьючных лошадей и мулов.
Чувство опасности внезапно исчезло, как только в поле зрения появилась женщина в черном одеянии. Черты ее лица были неразличимы, но Стефан сразу же отметил грациозную шею и матовую бледность кожи незнакомки, гордо поднятую голову и роскошный водопад светло-каштановых волос, ниспадавших на плечи. Женщина сбросила с плеч черный плащ, под которым скрывались изящная хрупкая фигура и высоко вздымающаяся грудь.
Когда она подошла ближе к реке, что-то в ее лице и цвете волос показалось Стефану смутно знакомым, хотя он и не мог понять, где видел ее прежде. «Кто бы это мог быть?» — подумал он и тут же сообразил, что означают эти шатры и повозки и зачем он сам сюда приехал. Это наверняка была его кузина Мод, вдова императора. Из хорошенькой заплаканной девочки, которую Стефан встретил в Виндзоре четырнадцать лет назад и до сих пор не смог окончательно позабыть, она превратилась в ослепительную красавицу.
Раздался внезапный стук копыт по мосту, соединявшему берега реки, и Стефан упал на колени, чтобы спрятаться в тростниках. Мимо проехал отряд знатных всадников; среди них Стефан разглядел близнецов де Бомон, прибывших из Мулэна в крошечную деревушку Сент-Клер на встречу с дочерью короля.