— Мне безразлично, что вы там делаете своими глазами и ушами, но будьте любезны, не делайте этого в моем кабинете, — парировал Гардома.
— Почему в вашем кабинете нельзя этого делать? — поинтересовался Уртейл. — Вы врач. Сюда имеют право входить больные. Может быть, я болен.
— На что вы жалуетесь?
— Как насчет этих двоих? На что они жалуются? Я полагаю, в одном случае на гормональную недостаточность, — говоря это, он лениво скользнул взглядом по Бигмэну Джонсу.
Последовала пауза. Бигмэн побледнел, как смерть, затем будто вырос. Он медленно встал с места, глаза его широко раскрылись и извергали молнии. Губы двигались, словно пытаясь выговорить «гормональная недостаточность», словно он пытался убедить себя, что он действительно слышал эти слова, что ему не почудилось.
Затем со скоростью нападающей кобры Бигмэн, ростом всего в пять футов два дюйма,[3] со всей силой своих железных мускулов бросился на широкую ухмыляющуюся фигуру.
Но Лаки двигался быстрее. Он схватил Бигмэна за плечи:
— Потише, Бигмэн.
Маленький марсианин отчаянно сопротивлялся.
— Ты же слышал его, Лаки. Ты слышал.
— Не сейчас, Бигмэн.
Уртейл рассмеялся резким лающим смехом.
— Отпусти его, дружище. Я размажу малютку по полу одним пальцем.
Бигмэн выл и извивался в руках Лаки.
— Я больше ничего не буду говорить, Уртейл, иначе вы можете попасть в такую переделку, из которой вас не вызволит даже ваш друг сенатор, — заметил Лаки.
Когда он это говорил, его карие глаза стали ледяными, и в голосе зазвучала сталь.
На мгновенье Уртейл встретился взглядом с Лаки, затем отвел глаза. Он что-то пробурчал насчет шуток; хриплое дыхание Бигмэна несколько успокоилось, и, когда Лаки медленно разжал руки, марсианин сел на место, все еще дрожа от едва выносимой ярости.
Доктор Гардома, напряженно следивший за этой сценой, спросил:
— Вы знаете Уртейла, мистер Старр?
— Слыхал о нем. Это Джонатан Уртейл, разъездной следователь сенатора Свенсона.
— Что ж, можно его и так назвать, — пробормотал врач.
— Я о вас тоже знаю, Дэвид Старр, или Лаки Старр, или как там вы себя называете, — сказал Уртейл. — Вы разъездной чудо-ребенок Совета Науки. Отравление на Марсе. Астероидные пираты. Венерианская телепатия. Я все назвал?
— Да, — беззвучно ответил Лаки.
— Не много найдется такого, чего сотрудники сенатора не знают о Совете Науки, — Уртейл торжествующе усмехнулся. — И немного такого, чего я не знаю о том, что происходит здесь. Например, я знаю о покушении на вас, и я пришел сюда, чтобы поговорить об этом.
— Зачем?
— Чтобы предупредить вас. Просто по-дружески предупредить. Я полагаю, здешний медик рассказывал вам, какой чудесный парень этот Майндс. И то, что было — всего лишь моментальная разрядка невыносимого напряжения — ведь так он говорил? Они с Майндсом большие друзья.
— Я всего лишь… — начал доктор Гардома.
— Нет уж, дайте мне сказать, — обрубил его Уртейл. — Дайте мне сказать следующее. Майндс так же безвреден, как двухтонный астероид, летящий в направлении космического корабля. Когда он нацелил на вас бластер, это не было временным помешательством. Он знал, что делал. Он хладнокровно хотел убить вас, Старр, и если вы не будете внимательны, в следующий раз ему это удастся. Держу пари на сапоги вашего маленького дружка марсианина, он предпримет еще одну попытку.
III СМЕРТЬ ЖДЕТ В КОМНАТЕ
Пауза, которая последовала за этим, была приятна, пожалуй, только Уртейлу. Затем Лаки спросил:
— Зачем? Какие у него для этого основания?
— Потому что он боится, — тихо заговорил Уртейл. — Потому что он здесь, и сюда вложены миллионы. Миллионы, которые дал ему щедрый Совет Науки. А его эксперименты не получаются. Собственную некомпетентность он объясняет неполадками. В конце концов он вернется на Землю и будет там кричать, что все на Меркурии приносит несчастье. Затем он опять потребует у Совета, или, точнее, у налогоплательщиков, денег, чтобы осуществить какую-нибудь очередную глупую программу. Теперь вот вы прилетели на Меркурий, чтобы во всем разобраться, и он испугался, а что, если Совет вдруг узнает хоть часть правды. Вот в чем дело.
— Если это правда, то вам она уже известна, — заметил Лаки.
— Да, и я надеюсь доказать это.
— В таком случае, вы представляете опасность для Майндса. И если верить вам, он должен убить вас.