Последовала новая пауза, крайне неприятная.
Один из техников прокашлялся и сказал:
— Может быть, кто-то из нас, возбужденный поединком, двигался кругом и случайно задел его плечом, даже не подозревая об этом.
Другие охотно согласились. Один из них воскликнул:
— Великий Космос! Это случайность.
— Мне придется доложить об этом случае, Бигмэн, — сказал Кук.
— Хорошо, — маленький марсианин сохранял спокойствие. — Я уже арестован за убийство?
— Н-нет, — Кук замялся. — Я не арестую вас, но я должен доложить, и в конце концов вас, может быть, арестуют.
— Угу. Что же, спасибо за предупреждение, — в первый раз с момента возвращения из шахты Бигмэн вдруг подумал о Лаки. Да, хорошенький сюрприз ожидает Лаки, когда он вернется.
Как это ни странно, маленький марсианин волновался, хотя и был уверен, что сумеет выбраться из беды… и на процессе показать Лаки одну или две штучки.
Послышался новый голос:
— Бигмэн!
Все посмотрели наверх. Это был Певераль, который шел по пандусу, спускавшемуся с верхних уровней.
— Великий Космос, Бигмэн, вы здесь, внизу? И Кук? — затем, почти обиженно: — Что здесь происходит?
Казалось, никто не может вымолвить ни слова. Взгляд старого астронома остановился на распростертом теле Уртейла, и с мягким удивлением он спросил:
— Умер?
Бигмэн был шокирован: Певераль, казалось, потерял всякий интерес к событию. Даже не дождавшись ответа на свой вопрос, он снова повернулся к Бигмэну.
— Где Лаки Старр?
Бигмэн открыл рот, но не смог произнести ни звука. Наконец он чуть слышно прошептал:
— Почему вы спрашиваете?
— Он все еще в шахте?
— Ну…
— Да или он на солнечной стороне?
— Ну…
— Великий Космос, отвечайте, он на солнечной стороне?
— Я хочу знать, почему вы спрашиваете об этом.
— Майндс, — нетерпеливо сказал Певераль, — облетал на маленькой ракете участок, где размещаются его кабели. Он иногда это делает.
— Так что же?
— Я хочу знать, с ума он сошел или действительно видел там Лаки Старра?
— Где? — сразу же вскричал Бигмэн. Доктор Певераль неодобрительно поджал губы.
— Так, значит, он все-таки там. Тогда все ясно. Так вот, ваш друг Лаки Старр, очевидно, попал в беду с механическим человеком, с роботом.
— С роботом!
— И, если верить Майндсу, который не спускался вниз, а ждет поисковой партии, Лаки Старр мертв!
XIV ПРЕЛЮДИЯ К СУДУ
Лаки, согнувшись, лежал в безжалостных объятиях робота и уже ждал скорой смерти. Но поскольку она не пришла сразу, в нем вспыхнула слабая надежда.
А что если робот, в растерзанном уме которого еще жила врожденная память о недопустимости человекоубийства, окажется не способен нарушить закон, столкнувшись напрямую с подобной ситуацией?
Потом он подумал, что это невозможно, так как ему показалось, что хватка робота постепенно становится еще крепче.
Он закричал что было силы:
— Отпусти меня! — и взмахнул свободной рукой, которая болталась, касаясь пальцами черной грязи. Это был последний шанс, самый последний и, увы, такой слабый шанс.
Он поднял руку к голове робота. Он не мог повернуться и посмотреть — голова его была плотно прижата к груди робота. Рука его скользнула по гладкой металлической поверхности черепа два раза, три раза, четыре раза. Он убрал руку.
Больше он ничего не мог сделать.
Затем… Было ли это его воображение, или действительно хватка робота стала слабеть? Неужели большое Солнце Меркурия наконец-то приняло его сторону?
— Робот! — закричал он.
Робот издал какой-то звук, похожий на скрип ржавого механизма.
Его хватка действительно слабела. Теперь следовало ускорить события и напомнить механизму Главные Законы Робота.
— Ты не можешь нанести вред человеческому существу.
Робот прохрипел:
— Я не могу… — вдруг запнулся и неожиданно упал. Однако он продолжал так же крепко, мертвой хваткой, держать Лаки.
— Робот! Отпусти меня!
Толчками робот ослабил хватку. Не совсем, но ноги Лаки освободились, и он мог двигать головой.
— Кто приказал тебе разрушать оборудование?
Он больше не боялся дикой реакции робота на этот вопрос. Он знал, что сам довел позитронный ум до полного распада. Но на последних стадиях перед окончательным разрушенем робот, может быть, еще вспомнит хоть что-то из Второго Закона. И Лаки повторил:
— Кто приказал тебе разрушать оборудование? Робот издал неясный звук:
— З… З…
Затем, так некстати, отказал радиоконтакт, и рот робота дважды открылся и закрылся, словно в этой ситуации крайней необходимости он пытался говорить обычным способом.