В тот самый момент, когда Энэлайз укладывала сумку, вошла Мэй. Энэлайз застыла на месте, а Мэй ничего не спросила и сделала вид, будто совсем ничего не произошло.
Энэлайз встала и посмотрела служанке в глаза.
— Куда Вы собрались? — вот все, что спросила Мэй.
— Я не скажу тебе, чтобы ты не проговорилась, если Марк начнет расспрашивать тебя. Лучше будет, если ты ничего не станешь знать, — ответила Энэлайз. — «Вполне возможно, — подумала про себя Энэлайз, что Марк просто недоумевающе пожмет плечами и даже не попытается вернуть ее. А может быть, он придет в бешенство от того, что она не сдержала своего слова и не захотела больше оставаться партнершей в постели?»
Но, возможно, он попытается ее разыскать и вернуть, чтобы доказать свою власть над нею. И, наконец, он сможет расспросить Мэй и Марту насчет ее исчезновения.
— Я пойду с Вами, — решительно заявила Мэй, но Энэлайз покачала головой.
— Я, может быть, ухожу навсегда, но, возможно, вернусь очень быстро. Если же я не вернусь, то я пошлю за тобой, — сказала она.
— Скажите, Вы носите ребенка того дьявола в голубой форме? — внезапно спросила Мэй.
Энэлайз повернулась и ничего не сказала. Молчание Энэлайз подтвердило догадку чернокожей служанки. Все было и так ясно, без слов. Энэлайз взяла в руки дамскую сумочку и сумку для покупок, а затем порывисто подбежала к служанке и крепко обняла ее.
— Спасибо тебе, Мэй, за то, что ты все это время была со мной, — сказала она быстро и стремительно ушла из комнаты.
Побег Энэлайз удался — ее никто не заметил. Она даже не встретилась с Мартой, когда осторожно выходила из дома и не привлекла никакого внимания к себе на улице. Дом Марка находился неподалеку от дома Бовэ, и Энэлайз потребовалось совсем немного времени, чтобы проскользнуть туда.
Вскоре она уже открывала калитку из кованого железа в сад Бовэ. Входную дверь ей открыл чернокожий дворецкий. Он очень удивился при виде Энэлайз, которая стояла на ступеньках и нервно перебирала ручки своей большой сумки для покупок.
Дворецкий, ничего не спрашивая, молча провел Энэлайз в гостиную и просто доложил о ее прибытии хозяйке дома. Полина, увидев Энэлайз, удивленно замерла, а потом, воскликнув: «Энэлайз!» — бросилась к подруге, чтобы обнять ее.
— О, Полина! — воскликнула Энэлайз и тоже обняла подругу. — Я решилась прийти к тебе, чтобы все объяснить. Пожалуйста, помоги мне. Ты моя единственная подруга.
— Конечно же, если смогу, то обязательно помогу, — сказала Полина, несколько отстраняясь от нее. — Что мне сделать?
— Ну, во-первых, дай мне объясниться насчет… насчет Марка Шэффера.
— Присядь вот сюда, — сказала Полина и указала на кресло, что стояло рядом с ее креслом. Энэлайз тяжело вздохнула.
— Ты была права, он был шпионом. Он… он ухаживал за мной и только из-за того, чтобы похитить чертежи торпед, что изобрел мой папа. Дело в том, что я влюбилась в него. Я думала, что он тоже полюбил меня. И я… я сошла с ума. Мне казалось, что весь мир перевернулся. И я… я отдалась ему… Я была такой глупой, — сказала Энэлайз дрожащим голосом, почти переходящим в шепот.
Полина вздохнула:
— Ну, что ж, все мы порой бываем глупыми и сходим с ума из-за мужчин; только одни — раньше, а другие — попозже. Если бы я знала, что Эмиль любит меня, то кто знает, чтобы еще сделала я.
— Но ведь Эмиль — настоящий мужчина, и он не допустил бы твоего позора, — с горечью в голосе сказала Энэлайз. — Как-то раз, когда город был уже занят северянами, Марк заявился к нам домой. Он сказал, что любит меня и что хочет на мне жениться. Я не знала, что за игру затеял он на этот раз. Короче говоря, я отказала ему, и он в бешенстве ушел от нас. Затем однажды ночью Эмиль очень осторожно проник в дом, чтобы повидаться с нами перед тем, как с войсками уйти в Виксбург.
Полина вдруг вскрикнула:
— О! Нет! Какой ужас!
— Да, — спокойно продолжила Энэлайз. — Ты знаешь, что Эмиль не знает страха… А майор Шэффер скорее всего приказал следить за нашим домом, и утром он ворвался со своими людьми к нам в дом и арестовал Эмиля. Они собирались судить его как шпиона. А раз так, то они казнили бы его. Вот мне и пришлось пожертвовать собой, чтобы спасти его. Итак, я отправилась к Марку, чтобы упросить его отпустить Эмиля. Он согласился освободить Эмиля, но… но только в том случае, если я стану его любовницей…
— О Боже! Энэлайз! Это чудовищно! Что за подлец этот Шэффер? Подумать только! Ты спасла Эмиля ценою своей собственной жизни?! — воскликнула Полина. На глаза ее накатились слезы, и она схватила подругу за руку.
— Спасибо тебе, Энэлайз! — поблагодарила ее Полина. — Я считаю, что это был благородный поступок с твоей стороны. Я буду всю жизнь благодарна тебе за Эмиля, за то, что ты пожертвовала собой ради его спасения.
— Ох, Полина, Полина! Если бы ты знала, чего мне это все стоило. Это ведь так ужасно остаться совершенно одинокой и презираемой обществом.
— Не надо так. Ты ведь знаешь, что у тебя есть подруга, которая постоит за тебя, — сказала решительно Полина. — Но как мне тебе помочь?
Энэлайз тяжело вздохнула и, потупив глаза, сказала:
— Позволь мне здесь остаться и пожить…
— Конечно же. Об этом не стоит даже вести и речи, — быстро ответила Полина. — Ты ушла от него? Только не говори мне, что он действительно…
— Вышвырнул меня? — закончила Энэлайз за подругу. — Нет, он меня не вышвырнул. Видишь ли… Я… Сейчас в интересном положении… Одним словом, я жду ребенка…. — сказала Энэлайз.
— О Боже! Энэлайз! Бедняжка! — воскликнула Полина.
— Но вся беда в том, что я никогда не переставала любить его. Неважно, что он делал, но я продолжала любить его и люблю его даже сейчас.
Полина грустно улыбнулась и сказала:
— Я знаю, моя дорогая, я знаю.
— Я была уверена, что ты будешь единственной, кто поймет мои чувства.
Полина с удивлением посмотрела на Энэлайз.
— Но, если ты все еще любишь его, почему ты убежала от него?