― Если бы я знал, что это заткнет тебя, то использовал бы уже давно. Нет. Не бери в голову. Мне больше нравится использовать свой член.
Он пожал плечами, все еще смотря прямо перед собой. Я вонзила ногти в ладони до боли. Он вернулся к своему обычному язвительному поведению: холодный и высокомерный. Если бы он не был за рулем, я бы напала на него, как лев на газель, и ударила по лицу.
К тому времени, как мы добрались до дома, мое тело было напряжено от гнева. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я выскочила из машины и направилась к входной двери.
Пирс подходил медленно. Я могла ощутить, как он прожигал дыру во мне.
Неспешно он использовал странно выглядящий ключ, чтобы открыть дверь. Я вошла в свою симпатичную тюрьму, надеясь, что Бог оставит меня в покое.
Я сделала четыре шага, прежде чем дверь за мной захлопнулась, прозвучал щелчок замка, а Пирс повернул меня, крепко обнимая за талию.
― Ты сделала все, что я попросил не делать, ― вздохнул он.
― Иди нах*й, ― огрызнулась я.
Его глубокие голубые глаза впились в мои, сардоническая улыбка медленно расползлась по его лицу.
― Знаешь, пожалуй, так и поступлю.
― Это не приглашение.
Я дернулась, чтобы уйти от него, и он легко отпустил меня. Я потеряла равновесие и приземлилась на задницу. Пирс посмотрел на меня с удивленным блеском в глазах, медленно приближаясь ко мне. Я крабом поползла назад, прежде чем повернуться, чтобы бесшумно броситься прочь.
― Нет, нет, нет, ― причитал Пирс, оборачивая руки вокруг моей талии.
Я обернулась, толкнув его. Он отпустил меня снова, на этот раз смеясь, когда я споткнулась о собственные ноги.
Стоя надо мной, он склонил голову и посмотрел вниз, начав снимать свою одежду. Я попыталась уйти от него и была легко прервана.
― Я все еще не могу понять, огонь в тебе сексуален или мозг взрывоопасно раздражителен.
Он снял свои брюки. Я сглотнула при виде его эрекции прямо передо мной.
Пирс
Она смотрела на меня прикрытыми глазами.
Я мог читать ее как открытую книгу. Девчонка была зла, разгневана, но ее тело взывало трахнуть ее на полу. И кто я такой, чтобы игнорировать нужду в трахе моей прекрасной невесты? Взглянув вниз, я схватил ее за лодыжки и подмял под себя.
Из ее рта вырвался легкий вздох, и глубокие шоколадные глаза заметались между моим лицом и членом.
Я ухмыльнулся, остро осознавая, насколько одарен и как сильно она любила эту особенную часть меня ― чуть больше, чем остальные... потому что, призналась она в этом или нет, Уиллоу влюбилась в меня, как только моя рука обвилась вокруг ее горла.
― Зачем ты делаешь это?
Ее голос был полон гнева и боли.
Я проигнорировал это, хватая ее за шею и притягивая ее губы к своим. Я устроился между ее бедер, легко раздвигая их шире. За секунды сорвал с нее кружевное нижнее белье, спустил платье и лифчик, которые она надела на визит, вниз, обнажая ее грудь.
― Пирс, нам надо...
Я прикусил ее розовый язык, в результате чего ее предложение закончилось хныканьем. Она обняла меня за шею и потянула за волосы. Закручивая кончик своего языка вокруг ее, я смаковал ее сладкий вкус. Подняв руки к ее шелковистым гладким бедрам, я провел кончиком своего члена вверх и вниз по ее щели, пропитывая головку ее соками. Я согнул ноги в коленях, медленно погружаясь в ее тугое тепло.
Она выгнулась ко мне навстречу, сладострастный стон выскользнул из ее рта. Я начал двигаться внутри нее; глубже, толкаясь сильнее. Обхватил одной рукой ее горло, опираясь на другую. Ее ногти царапали мне спину. Ее киска заливала мой член до моих шаров.
― Ненавидь меня, Бунтарка. Мне необходимо, чтобы ты меня ненавидела, ― прорычал я.
― Да пошел ты; я не могу.
Я чувствовал ― видел ― она кончала подо мной. Наклонившись ниже, я уткнулся лицом в ее шею, заставляя себя не следовать за ней. Она держалась за меня, пропуская мои волосы сквозь пальцы. Ее мягкое хныканье, ощущение того, как она меня обволакивает, и ее руки, схватившие меня, чтобы я вошел глубже, заставили меня потерять хоть какое-то подобие самоконтроля. Я сильнее придушил ее, вколачиваясь в ее тело и находя свое освобождение.
Когда я почувствовал влажность на своем плече, то притянул ее в свои объятия и позволил ей выплакать все это, желая, чтобы она побыла сильной еще немного.
Все почти закончилось, и когда закончится, я проведу остаток жизни, пытаясь помириться с ней.
Глава 17
Уиллоу
Следующие четыре дня прошли как повторяющийся цикл.
Пирс исчезал до поздней ночи, а потом возвращался и пользовался моим телом до самого утра.
Я начала задаваться вопросом, спал ли вообще этот мужчина. Если он это делал, я всегда была слишком погружена в собственный сон, чтобы это заметить. Несмотря на наш животный секс, мы никогда не разговаривали. Я начинала чувствовать себя как безмозглый сосуд, предназначенный просто для того, чтобы он мог с ним поиграть, когда было настроение.
То, что я застряла в доме, начинало сводить меня с ума. Я знала, что нужна ему для чего-то, но каждый раз разум был пуст, когда я размышляла о том, для чего же именно. Мне нужны были ответы, а раздвигать для него ноги – это не способ их получить. Так я просидела за обеденным столом до трех утра.
Мои глаза слипались; Мне было скучно до безумия. Когда я услышала, как он вошел в дом, ручка в моей руке застыла над книжкой с судоку.
― Знаешь, некоторые люди сходят с ума, когда причиняют боль другим людям. Наблюдают за их муками. Ломают их.
Классический Пирс ― он никогда не мог просто поприветствовать меня.
― Это то, что ты делаешь со мной?
Я осторожно взглянула на него. Он выглядел более расслабленным, чем с тех пор, как мы познакомились.
― Иногда. Я не кайфую от этого, а просто хочу причинять тебе боль. По какой-то причине это заставляет тебя цепляться за меня сильнее. Это скорее ради контроля. Разве ты не заметила, насколько стала сговорчивее? Ты открываешь рот в единственном случае ― когда выкрикиваешь мое имя. По крайней мере, ты нашла свое призвание в жизни.
Он снял свой галстук и начал двигаться ко мне. Я не поменяла позу, хотя мне хотелось спуститься на пол. Его слова были оружием, и он хорошо им пользовался, точно зная, как ранить меня. Я никогда не должна была привязываться к этому извращенному ублюдку. Гораздо легче сказать, чем сделать. Он был единственным человеком, с которым мне приходилось разговаривать. С кем я обедала. Сон, секс, ссоры и даже небольшие приступы смеха были с ним.
Он заставил меня видеть только себя. Больше в голове ничего не было. Я чувствовала себя наркоманом, всегда нуждающимся в дозе. Даже когда я хотела ответов ― нуждалась в них ― мое тело жаждало его. Мой разум хотел услышать все его больные сладкие пустяки.
Что со мной было не так? Даже у меня не было ответа на этот вопрос. Он приказал мне ненавидеть его, а я не могла заставить себя это сделать. Это тревожило на ментальном уровне. Я была девчонкой, которая ни в ком не нуждалась, но теперь складывалось ощущение, что я не могла без него жить. Я ничего не понимала.
― Это... кровь? ― спросила я с тревогой.
Он посмотрел вниз, а потом поднял взгляд с полуулыбкой на лице.
― Полагаю, все стало немного запутанно. Некоторые люди не всегда бывают... сговорчивы, ― он посмотрел на меня, произнося последнее слово.
Мой стул накренился назад и ударился об пол, когда я встала с него. Он всего лишь поднял бровь. Пирс всегда держит себя под контролем; спокоен и собран, пока я пытаюсь выпутаться.
― Когда смотрю на тебя, то задаюсь вопросом, трахался бы я с тобой, если бы мы были братом и сестрой. Полагаю, мы никогда не узнаем. Мне нужно принять душ.