Он направился к лестнице, оставив меня разгадывать новую головоломку. Братом и сестрой?
― Хочу, чтобы ты ждала меня, когда я закончу, ― сказал он мне в верхней части лестницы.
По наитию, я направилась к входной двери и попыталась распахнуть ее, несмотря на то, что снаружи были двое одетых в костюмы мужчин и мигал световой сигнал безопасности. Я хотела свободы, быть подальше от безумия. Это было почти смешно, потому что я знала. Я родилась в этом мире, из которого не было выхода.
Прислонилась спиной к двери, сползая вниз и кладя голову на руки. Я уже махала белым флагом, так почему все еще пыталась бороться в этой войне?
***
― Это клуб «Ониксовые короли». Слышала о таком?
Я распахнула глаза при звуке голоса Пирса. Я заснула? Должно быть, после того, как я скатилась на пол. Пирс держал меня на руках, прижимая к груди, и мы были на полпути к спальне.
― Слышала? ― спросил он.
― От тебя... кажется, ― ответила я, неуверенная, от него напрямую или когда подслушивала.
― В него входят наследники большого имущества; несколько лет назад они принесли новые деньги. Все начало рушиться, когда такие люди, как мой отец, твой настоящий отец и Сет, заняли руководящие должности, которые им не следовало давать.
Я думал, что Оникс ― всего лишь слух… фольклор. Оказывается, им просто нравится быть обособленными. Мне посчастливилось попасть в этот узкий круг.
― Предположим, чисто гипотетически, что мы устраняем все слабые звенья, все несостоятельные корпорации, слабые бизнес-фронты и семьи, которые угрожают разрушить то, на что многие работали. Возвращение контроля в стольких словах.
― Тебе нужна сила... ― пробормотала я, наконец все осознавая.
― Она уже у меня есть. Это бизнес схема. Я прикрываю их спины, они ― мою. Вот так работают партнерские взаимоотношения. Мужчины, с которыми я имею дело... мы все связаны друг с другом. Каждый имеет свою... власть. Вместе мы изменим все так, как оно должно быть.
― Что это значит для меня?
Я свела брови, когда он лег на меня сверху.
― С моей точки зрения? Все.
Он не стал уточнять. Вместо этого он сбросил полотенце с талии и забрался в кровать рядом со мной. Удивительно, но он меня не тронул. Я уставилась в темный потолок, пытаясь собрать воедино все, что он мне сказал.
― Тебя не беспокоит, что я убиваю людей? ― спросил Пирс.
Я нахмурилась. Беспокоит? Нет. Если бы беспокоило, я бы свалила к чертям собачим, когда Джексона убили у меня на глазах. Когда он приходил домой, чаще всего был весь в крови, а иногда и с разбитыми костяшками.
― Я хотел держать тебя подальше от всего этого дерьма. Как небольшое проявление доброты. Тебе необязательно становиться свидетелем всего, с чем я имею дело. И меня злит это, потому что ты все же обязана.
― Я не знаю, почему ты продолжаешь винить меня в ее смерти. Я не перерезала ей горло. Я не заставляла ее выбирать и никогда не говорила околачиваться вокруг тебя. Почему ты не винишь себя? Ты хоть представляешь, как я устала от всего этого мракобесия? Просто скажи мне, чего ты от меня хочешь, потому что я не понимаю.
Он издал горловой звук раздражения и собственного разочарования. Прежде чем я успела сделать еще одно замечание, он оказался надо мной. Мои руки были зажаты над моей головой, а мое тело было полностью под его. Даже в темноте я видела гнев в его глазах. От его тона по коже пробежали мурашки, а его ядовитые слова сильнее ранили мое искалеченное сердце.
― В ту ночь это должна была быть ты. Мы все думали, что это ты ― молоденькая девчонка, о которой никто не помнил и всегда оттесняли на задний план. Кто, бл*ть, будет по ней скучать? Твоя сестра ела с моих рук и не должна была что-то для меня значить. Но значила. Все пошло по п*зде, потому что твоя мать была тупой шлюхой, которая позволяла мужикам входить в ее киску, словно та была кемпингом для грузовиков. Кэсси пришлось уйти, а я ничего не мог с этим сделать. Иногда ты заставляешь меня забыть, что у меня с ней было, и я ненавижу это.
― Ты болтливая, упрямая и постоянно пытаешься вывести меня из себя. Не хочу, чтобы ты нравилась мне, Бунтарка, но я до усрачки люблю тебя, и это меня бесит. Эмоции делают нас слабыми. Затуманивают здравый смысла и становятся причиной необдуманных решений. В этой жизни я не могу позволить этому случиться.
Он уставился на меня.
Я онемела. Разозлилась. Ощутила боль. Возбудилась. Я хотела скинуть его с себя, но он держал мои руки.
― Ты... ар-р! Слезь с меня.
Он рассмеялся, прежде чем прижаться к моим губам. Удерживая мои руки, мужчина начал стягивать нижнее белье с моих ног.
― Почему ты поступаешь так со мной?
― Я вижу, что ты ломаешься, и это все, что я могу сделать, чтобы помочь тебе. Ненавидь меня. Я тебя не заслуживаю. Для тебя же лучше, если ты будешь ненавидеть меня, чем попытаешься и полюбишь.
― Ты еб*ный придурок. Уже слишком поздно.
Я ненавидела слезы. Они всегда оставляют чувство слабости, но я не могла остановить разрушение дамбы, как бы ни боролась.
Он сцеловывал мои слезы со щек, используя тело вместо слов. Мы не могли быть ничем иным, кроме разрушения.
Я ощутила, как его толстый, твердый член пульсировал у внутренней стороны моего бедра. Не было ни прелюдии, ни хитростей, ни тихих словечек. Только Пирс внутри меня. Возможно, я должна была попытаться что-то сказать, назвать его по имени или закричать на него. Но все, что вылетало из моего рта, было невнятными стонами и рубленными предложениями. Он отпустил мои руки, чтобы перевернуть мое тело, приподнимая задницу и заставляя выгнуться. Мужчина обернул мои волосы вокруг своего кулака.
Он погрузился так глубоко, что, клянусь, я ощущала его в животе. Свободной рукой мужчина схватил меня за горло, чтобы зафиксировать мое тело. Его влажный член начал ударять по той самой сладкой точке, пока мужчина врезался в меня. Он удерживал меня, погружаясь жестокими ударами. Слезы не переставали течь.
Оргазм, что накрыл меня, был невероятен. Он ударил по всем моим рецепторам. Мои конечности стали ватными, и я ощутила, как Пирс ускорился.
Изголовье кровати ударялось о стену. Наши потные тела слились воедино. Мои крики и всхлипы заполнили воздух. Он кончил, пульсируя внутри меня, и меня накрыло еще одной волной удовольствия.
Глава 18
Уиллоу
Святое дерьмо. Он любил меня.
Эта мысль ударила по мне только через два дня. Я бездельничала на террасе, пытаясь разгадать еще одну судоку, когда эта мысль ворвалась в мой разум. Мне было интересно, почему он последние два дня заставлял меня есть три раза в день, поправлял осанку и говорил, какое столовое серебро использовать. Он также ожидал, что я все время буду ходить в модных платьях и на развратных каблуках. Но в этой одежде мне было неудобно прилечь. Я задумалась, не сказал ли он это только для того, чтобы втянуть меня в свои лживые чары.
Он больше ничего не говорил об этом и не поменял своего отношения. Мужчина по-прежнему был напыщенной задницей и хоронил себя во мне, когда ему хотелось.
Я не могла выкинуть из головы тот факт, что в ту ночь должна была умереть я.
Это мое горло должно было быть перерезанным от уха до уха, а не моей сестры. Знал ли он, что Кэсси умрет? Он сделал все, чтобы выглядело так, будто он знал. Если бы у Пирса коммуникативные навыки не были сродни навыкам пещерного человека, мы могли бы чего-нибудь достичь.
Вздохнув, я потерла лицо руками и выглянула в окно.
― Бунтарка.
Пирс вошел в комнату, держа в руке стакан с холодным чаем. Он оставил легкий поцелуй на моей щеке и передал чай мне.