14 октября, 4.45 утра.
Вот уже три часа я расхаживаю по комнате, потягивая бренди, чтобы остановить эту ненавистную дрожь. Конечно, все дело в нервах. Вчера вечером я не брался за дневник, полагая, что мысли, которые возникнут у меня, когда я буду писать, смогут вызвать у меня волнение, и я не смогу заснуть.
И все равно ничего не изменилось. Хорошо спал я лишь до полвторого. Потом началось то же, что и прошлой ночью: те же конвульсии и то же удушье; правда, у меня появилось ощущение тела рядом с собой. Оно не имело приятной теплоты, свойственной живому телу, было холодным и испускало слегка неприятный запах. Когда я зажег свет, поблизости ничего, конечно же, не было.
Семечко я посадил, как и планировал, вчера вечером. Когда я занимался этим, нервы сыграли со мной еще одну злую шутку: я ясно услышал тихий женский смех, кольнувший мне голову, будто холодной иголкой. Как хотел бы я сбросить с себя это предчувствие чего-то ужасного, которое овладело мной и тяжелым грузом давило на сердце.
18 октября.
Бесполезно ложиться спать. Я сижу и читаю, чтобы отвлечься от мыслей о… обо всем этом, и подремываю, когда могу, сидя на стуле. Я нахожусь в состоянии отрешенности и полусна, из-за того, что уже долго не сплю, и малейший шум доводит мои обнаженные нервы до белого каления. Не могу понять, что происходит с собаками. Они беспрерывно скулят, отказываются принимать у меня пищу, худеют, а глаза их приобретают дикое выражение. Они больше не приносят мне успокоения. Иногда кажется, что они взбесились, когда начинают хватать что-то невидимое в воздухе.
Я хочу одиночества. Мысль о том, что я увижу кого-нибудь, вызывает у меня содрогание, а сердце начинает бешено колотиться. Я знаю, это глупо, но меня страшит возвращение рабочего и его надоедливой жены, поэтому я им написал, что их отпуск продляется, и приложил к письму чек на порядочную сумму, чтобы они не испытывали финансовых затруднений.
19 октября, 11 часов вечера.
Спасибо небу за то, что оно послало мне интересную информацию для размышления. Сегодня утром семечко взошло и над землей появился росток. Я не ожидал, что лиана будет расти так быстро. Она немного красновато-зеленого цвета, как стебель свекловицы.
От недостатка сна я становлюсь все глупее. Утром я опрокинул горшок с очень ценным кактусом и наступил на него. К тому же весь день я ходил с ощущением какой-то боли в ногах, постоянно спрашивая себя, что такое могло с ними произойти. И только вечером, когда я снял ботинки, обнаружил, что надел их не на ту ногу. Кажется, будто надо всем здесь сгущается какая-то тьма. Боюсь, что собаки умрут. Сегодня я лягу спать. Я обязательно должен немного поспать, и плевать на все, что бы ни случилось.
20 октября, 2 часа ночи.
Боже, я этого не перенесу. Оно явилось опять в полвторого, и с новыми деталями. Я бы сходил на прием к невропатологу, если бы не одно препятствие. Он может передать меня какому-нибудь психоаналитику, а эти ребята умеют чертовски ловко выведывать самые сокровенные чужие тайны.
Когда я лег, то оставил свет включенным. Заснул я довольно спокойно, но через некоторое время был разбужен прикосновением холодной руки, очутившейся между моей шеей и подушкой, и тошнотворный запах разлагающейся плоти ударил мне в нос. Рядом со мной лежала Фрэнсис и обнимала меня своей холодной влажной рукой. На ее голубовато-коричневом лице застыл безжизненный взгляд. Резким движением руки я оттолкнул от себя это лицо. Кожа была влажной и холодной на ощупь, она легко поддалась давлению. Было такое ощущение, будто я пнул мешок с водой. Потом голова стала сморщиваться и твердеть до тех пор, пока не стала походить на семечко лианы; а все тело на моих глазах медленно превращалось в груду перепутанных красновато-зеленых растительных усиков. Внезапно все это исчезло. Я никогда больше не лягу спать и не буду записывать все эти галлюцинации. Я не должен уделять им много внимания.
Того же дня, 11 часов вечера.
Сегодня утром я зашел в оранжерею и обнаружил, что растение, которое вчера было совсем маленьким, достигло высоты в двадцать дюймов. У него появилось три пары толстых листьев в диаметре с чайный поднос. Растение пускает побеги всюду, где только это возможно. Я буду измерять его дважды в день и отмечать темпы роста.