На мгновение мой разум опустел. Дэймон не дал мне времени на раздумья и набросился на меня.
На этот раз он поцеловал меня с силой. Я не разжимала рта, не заботясь о том, что Дэймон прикусил мою нижнюю губу и из нее потекла кровь. Вкус меди опалил наш горький, кровавый поцелуй.
Я извивалась и боролась, вырываясь из его хватки. Отвернувшись от него, я оказалась на четвереньках. Упираясь ладонями в пол, я попыталась подняться. Дэймон толкнул меня вперед, опускаясь на пол. Его вес накрыл мою спину, он вдавился в меня всем телом. Ковер царапнул мне щеку, когда он прижал меня к полу.
Дэймон схватил меня сзади за колено и с силой раздвинул мои ноги. Его рука легла между моих ног, просунув два пальца внутрь. Большой палец терся о клитор, пока моя спина не выгнулась дугой. Жидкость вытекала из меня, создавая беспорядок между нами, даже когда я пыталась сомкнуть ноги, чтобы остановить его безжалостные пальцы. Его рот попеременно кусал мою шею и целовал ее, отвлекая меня разными ощущениями. Незаметно он убрал пальцы, и вместо них в меня вошел его член.
— Блядь, да, — выдохнул он мне в шею, его губы коснулись моих татуировок.
Мой рот приоткрылся, хотя я должна была бороться. Я попыталась подползти вперед на коленях, но он схватил меня за бедра, крепко удерживая, пока трахал сзади.
— Не сопротивляйся мне, детка, — успокаивающе произнес он, трахая меня с грубостью, похожей на безумную одержимость.
Я хваталась за что угодно, лишь бы заставить его образумиться.
— Остановись, Дэймон. Это безумие.
— Я обещаю тебе, мы будем счастливы вместе. И все остальное в твоей жизни я тоже исправлю.
Прежде чем я осознала это, я сделала то, что было для меня впервые. Я взмолилась.
— Пожалуйста, Дэймон. Не делай этого.
Дэймон осыпал мою спину поцелуями, его единственным ответом было:
— Я так чертовски сильно люблю тебя.
Его большой палец продолжал кружить по клитору, доведя меня до неожиданного оргазма. Мое тело толкалось вперед от его постоянных толчков, колени и щеки терлись о ковер, оставляя ожоги. Я кончила против своей воли, мои бедра дрожали, а тело сотрясалось, как это всегда происходило с ним.
Дэймон последовал моему примеру, опустошая себя внутри меня. Он навалился на меня, зарывшись лицом в мои волосы, в то время как я закрыла глаза, чувствуя смесь из унижения и осознания того, что он, возможно, скрепил наши судьбы.
На этот раз не было никакого сияния после секса. Только пустота.
Глава 33
Поппи
— Слезь с меня, — выплюнула я, не отрывая взгляда от ковра с замысловатым рисунком, пока была зажата под Дэймоном. Во мне закипал гнев, и я боролась с желанием вцепиться когтями в его глаза.
Дэймон молча подчинился, поднял меня с пола и потащил обратно в кровать. Его теплое тело окутало мое сбоку, а свободная рука скользнула под подушку, и наши скованные руки легли на мой живот.
Это было удушающе.
Я закрыла глаза, сдаваясь. Когда вновь открыла их, меня встретил его пытливый взгляд, в котором сквозило сожаление.
— Мне не следовало срываться на тебя. — Смирение окрасило его тон. — Но так дальше продолжаться не может, Поппи.
Чего он ожидал после того, что только что произошло между нами?
— Не прикасайся ко мне. — Я хлопнула по руке, лежащей у меня на животе.
Дэймон долго смотрел на меня, прежде чем заговорить.
— Я ждал тебя много лет. Я не хочу потерять тебя после того, как ты наконец-то здесь, со мной.
— Тебе стоило подумать об этом, прежде чем накачивать меня наркотиками, чтобы я вышла за тебя замуж, — парировала я.
— Неважно, как это произошло, мы женаты. Это наша правда. Я не хочу, чтобы наш брак превратился в колоссальную катастрофу, без единого реального шанса.
— Это не настоящий брак.
Дэймон вздрогнул.
— Тогда скажи мне, что нужно для того, чтобы он стал настоящим для тебя.
— Моя свобода.
На его лице появилось страдальческое выражение, как будто мое освобождение было для него невыносимым ударом. Это почти свело к минимуму мою кампанию за свободу. Должно быть, это стокгольмский синдром дает о себе знать.
— Это единственное, чего я не могу тебе дать.
— Наш брак никогда не будет для меня настоящим, пока на мне эти кандалы. — Я подняла наши скованные руки.
— Мы оба знаем, что ты убежишь, как только я сниму их.
— Значит, твое решение — разводить меня, как какое-то ценное животное?
Я отвернулась, пылая от злости, как радиатор, который вот-вот лопнет.
— Ты хочешь детей так же сильно, как и я, — он говорил так, словно успокаивал меня после любовной ссоры. — И я знаю, что они нужны тебе до того, как ты займешься работой с высоким уровнем стресса.