Слегка кивнув, я согласилась. Дэймон ухватился за наручники и поиграл с замком. Они упали, и я размяла покрасневшие запястья.
— Лучше?
Я кивнула, прежде чем продолжить выдвигать свои условия.
— Мне также нужно, чтобы ты организовал для меня частный разговор с Софи.
Дэймон недоверчиво хмыкнул.
— Ты не можешь говорить серьезно. — Его брови приподнялись в веселье, как будто он услышал самую смешную шутку на земле.
— Это не обсуждается, — заявила я. — Она меня не интересует, я говорила тебе это много раз. Однако мне нужно поговорить с ней, чтобы кое-что прояснить.
Рэян и Софи жили в Сэндс-Пойнт, в нескольких кварталах от моей матери. Софи была соседкой Рэяна. В ночь своей смерти Рэян был слишком обкуренным, и я лично доставила его домой, прежде чем отправиться к маме и Зейну. В доме больше никого не было, как и машин на подъездной дорожке.
Софи утверждала, что видела, как Дэймон выходил из дома Рэяна. Но Дэймон сказал, что никогда не преследовал меня до Сэндс-Пойнт, и я ему верила. Не говоря уже о том, что Дэймон был не настолько глуп, чтобы после публичной ссоры ехать в Сэндс-Пойнт и вредить Рэяну в его собственном доме. Даже если бы Дэймон хотел убить Рэяна, он бы подождал, пока не стихнет буря. Публичная ссора с жертвой автоматически делала Дэймона подозреваемым номер один.
— О чем? — надавил Дэймон.
Я не хотела раскрывать истинную причину.
— Это касается только меня и ее.
— Так ты продолжаешь говорить.
— Ты можешь наблюдать за нами по камерам видеонаблюдения без звука, но я хочу аудиенции с Софи, и разговор должен оставаться конфиденциальным. Если ты хочешь, чтобы я дала нашему браку реальный шанс, прими, что общение с другими людьми — это норма.
Дэймон не согласился и не возразил. Вместо этого он спросил:
— Что-нибудь еще?
Я глубоко вздохнула.
— Мой детский психолог однажды сказал, что у таких людей, как я, нет проблем с тем, чтобы соврать, но они не могут иметь дело с лжецами. — Одна из причин, почему предательство Дэймона так больно ранило. — Поэтому мне нужно, чтобы ты был честен со мной в некоторых вещах.
Его глаза сузились от угрозы неприятных вопросов.
— У меня такое чувство, что у тебя уже есть тема на примете.
То, что он так хорошо меня знал, было одновременно нелепо и приятно. У нас никогда не было необходимости в детских играх или банальных объяснениях.
— Что на самом деле случилось с Парисом?
Дэймон ответил без промедления.
— Я шантажировал его, чтобы он никогда больше не искал встреч с тобой, а потом попросил его спрыгнуть с балкона. Он был госпитализирован в ту же больницу, что и Роза.
— Хм. — Мне было все равно, что случилось с Парисом, но я использовала этот вопрос, чтобы проверить новую политику честности Дэймона. — Ты следил за мной годами, но ни разу не был в доме Зейна. Почему?
— Слишком серьезная охрана, — тут же ответил он.
— Значит, ты не преследовал меня, когда я возвращалась домой в Сэндс-Пойнт? Было ли еще место, куда я ездила, где ты не следил за мной?
Он кивнул.
— Я также не мог видеть тебя во время зимних каникул. Стажировка проходила в закрытом кампусе, и я не мог туда попасть. — В голосе Дэймона прозвучала странная эмоция, которую я не могла понять. — Но я бы нашел способ, если бы знал, как ты проводишь годовщину своей матери.
Я застыла. Я старательно обошла эту тему, когда Дэймон поднял ее на днях. Подливать масла в огонь ревности Дэймона не сулило мне ничего хорошего.
Я потеряла девственность во время зимней стажировки в Корнелле, в годовщину маминой свадьбы. Это были первые каникулы, которые я провела без семьи, и я жалела себя на вечеринке в общежитии. Ночь закончилась большим количеством выпивки и ассистентом-ординатором, который был приемлемым при определенном освещении. Мне было пятнадцать, ему — двадцать один, и, оглядываясь назад, я понимаю, что это было ужасное решение.
Поскольку я была человеком привычки, это стало своего рода ежегодной традицией: выпивка, секс и вечеринка, причем не обязательно в таком порядке. В шестнадцать лет я вернулась в Корнелл и подцепила девушку, имя которой уже не помню. На следующий год это был Том. В этом году я решила не уезжать и выбрала Софи.
Однако вместо нее появился Дэймон.
Я взглянула на наручники, затем на его распухшие костяшки пальцев скорее с сожалением, чем с яростью. Я не могла представить, что он сделал с остальными, если он избил Элайджу за то, что произошло много лет назад.
— Что ты сделал с этими людьми? Со всеми, кто был до тебя?