Скончалась Майя Амбани, бабушка Поппи. Поппи питала огромное уважение к старушке. Услышав новость, она вылетела в Индию, где проживала покойная миссис Амбани.
Оказалось, что я пристрастился к участию в худших днях жизни Поппи. Я вылетел следующим рейсом в Мумбаи, прежде чем смог воззвать к своему здравому смыслу.
Я был известен как разумный и зрелый человек. После столкновения с Поппи на похоронах ее отца я поддержал несколько программ по профилактике наркомании и самоубийств. Люди искажали реальность, чтобы она соответствовала их романтизированной версии. Для них я преодолел потерю матери и создал из трагедии нечто значимое. Наплыв благодарных семей прозвал меня мудрым не по годам и спасителем заблудших душ. Папа загорелся этим и поручил Джордан воспользоваться моментом. После неловкого инцидента на похоронах Джея Амбани он стал одержим идеей богатства, чтобы никто не мог заставить его снова почувствовать себя ничтожеством.
Внезапно я стал лицом кампаний по предотвращению самоубийств. Я не смог спасти свою мать, но позиционировал себя так, словно у меня был ответ. Я ненавидел это.
Я мог бы поругаться с отцом за то, что он воспользовался смертью жены, но чувство вины взяло верх над отвращением. Было трудно не испытывать жалости к отцу. Амбани опорочили нас перед своей обширной сетью, похоронив его амбиции глубоко под землей. Ничто не дарило ему чувства собственной важности, кроме известности его сыновей, поэтому я позволил ему продвигать мое дело. Случайные статьи превратились в норму, и я стал любимцем прессы.
Однако Поппи не считала меня жемчужиной в короне. Я был парнем, который испортил важнейшие моменты ее жизни. Посещение еще одних похорон Амбани было ужасной идеей после того, что произошло на поминках ее отца. Так зачем я рыскал по шикарному району Колаба в Мумбаи?
Я не мог выбросить из головы ее затравленный взгляд на похоронах отца. Он заставлял меня гадать, не совершит ли она чего-нибудь опрометчивого в один из дней, когда почувствует себя наиболее одинокой. Я не смог спасти маму, но мог позаботиться о том, чтобы Поппи не попала в ту же кроличью нору. Эгоистичная часть меня также надеялась воссоздать для нее еще один миг покоя, в котором мы смогли бы разделить эйфорию.
Горе Поппи, казалось, было моим призванием. Ее жизнь стала тоскливой. Знакомству с печалью и мраком не было места в жизни четырнадцатилетнего подростка. Она должна была наслаждаться своим статусом избалованной наследницы, тратить деньги родителей с помощью кредитной карты, которую не заработала, или набивать свою комнату розовыми украшениями.
Вместо этого Поппи снова принимала соболезнования, и я надеялся украдкой взглянуть на неё сквозь кованые железные ворота, которые тянулись к небу.
Я стоял через дорогу от дома покойной миссис Амбани. К счастью, Колаба был туристическим районом в многонациональном городе, и на похороны Майи Амбани пригласили большое количество иностранцев. Мое присутствие ничем не выделялось. Одетый в белое, чтобы соблюсти традиции, я добавил солнцезащитные очки в качестве дополнительного слоя защитной брони. Когда очередная толпа гостей хлынула через ворота, я последовал за ними внутрь.
Я осторожно искал Поппи по всему роскошному поместью. Прочесав все комнаты внутри и дважды обойдя снаружи, я нашел ручей за домом. Как и ожидалось, Поппи была одна у воды. Из-за смены часовых поясов и долгого перелета она казалась миражом в своем белом одеянии. Я хотел сказать ей, что в жизни есть нечто большее, чем печаль. Вбить ей это в голову, чтобы она не принимала поспешных решений. Когда палящее солнце опустилось на ее волосы, я тихо подошел к ней. Мышцы на ее шее напряглись, и я присел за подстриженными кустами.
Она услышала меня.
И снова Поппи ничего не потребовала от незваного гостя, лишь вернулась в свой транс, глядя на воду. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не подойти к ней и не утешить. История повторялась: мы бездействовали, пока она горевала. Когда сгустились сумерки, я смотрел, как она уходит.
Обратная дорога в отель не запомнилась. Затравленный взгляд Поппи возвращал меня к мысли о том, что у нее недостаточно сил, чтобы справиться со всем этим горем сразу. Это было не мое дело. Не говоря уже о том, что ситуация с Амбани еще больше обострилась после того, как высшее общество объявило папе бойкот. Это разожгло амбиции дяди Генри. Он использовал мою программу, чтобы основать конкурирующую хедж-фондовую компанию. Она высасывала Ambani Corp досуха, как мы и предсказывали. Ситуация становилась все хуже, так что мне нужно было держаться подальше от девушки Амбани.