Они с Борисом были самыми бесшабашными, но и любимыми всеми девчонками, пацанами. От девочек отбою не было не только на своём факультете, но и со всего института. «Любая почтёт за счастье побыть ночку с нами!» - ухмыльнулся он. Даа, повезло нам обоим такими родиться: оба высокие, стройные, с красиво, по «науке», накачанными мышцами и мужественными лицами. Не мужчины, а эталон мужской красоты!
Не зря же бог нас так отметил, попользуемся! - он плотоядно искривил губы. Пусть потом девчонки рыдают и рвут на голове волосы, это их дело. Ладно, вернусь в Питер, наверстаю «упущенное», пообещал он себе.
Он опять выглянул из гаража: «Чёрт, ну и дождище льёт! - Так и надо этой сучке - пусть отмокнет после моего усиленного массажа. На всю жизнь пусть запомнит, как обманывать меня, Вадима - любимца Богов и девочек!» После произнесённого монолога он немного успокоился.
А дождь продолжал хлестать по земле, по воротам гаража, барабанил по металлической крыше. Ослепляя, сверкали молнии, раздавались раскаты грома.
Это надолго, понял Вадим и, накинув куртку на голову, бросился под дождь. Домой он прибежал, промокнув насквозь. Ему даже показалось, что вода доверху наполнила его желудок.
Мать, увидев его в таком виде, всплеснув руками, ахнула: «Сыночек, родной мой, ты бы поберёгся, неровён, час - простудишься! Давай я тебе молочка согрею с медком. Попьёшь, и всё как рукой снимет...» - причитала мать. - «Ты бы, сынок, не ходил к друзьям в такую непогоду», - захлопотала она вокруг ненаглядного своего, такого беззащитного, с добрым, отзывчивым сердцем, сыночка.
А он, приняв заботу матери как должное, лишь буркнул в ответ: «Сейчас, схожу в ванную, переоденусь в сухое». - И, уже закрывая за собой дверь ванной, равнодушно буркнул: «Ты погладила мои рубашки и брюки?»
- Погладила, погладила, сыночек! Всё сделала как ты сказал. Эх, был бы жив папка, порадовался бы он, какого я красавца-сынка вырастила.
- Хватит мама, надоело! Каждый день одно и тоже, одно и тоже, хоть домой не приезжай.
- Что ты, сынок, что ты! - испугалась мать, - я тебя целый год ждала, всё в окошко выглядывала. Всё ждала, когда ты свои институты закончишь и домой вернёшься.
- Да не вернусь я сюда, мама! Мне и в Санкт-Петербурге неплохо живётся, ты только деньги не забывай присылать, - цинично произнёс Вадим.
- Конечно, сыночек, я всегда тебе почти всю пенсию высылаю, не беспокойся.
- Ладно, мать, поговорили..., я в ванную.
Стоя под душем, он уже заранее предвкушал как они с Борисом оторвутся на дискотеке, какие девочки будут увиваться вокруг них. Он даже застонал от невозможности осуществить своё желание прямо сейчас. К чёрту всё, завтра же уеду из этого застоявшегося, вонючего болота! - пообещал он неизвестно кому раздражённо.
Опять накатила злость - зачем я только приехал сюда? Здесь даже дискотеки нормальной нет! Фуфло, а не дискотека! - сплюнул он. Эти малолетние аборигенки только задом умеют вилять, а правильно нанести макияж, куда им! То ли дело наши, столичные..., есть на что посмотреть и... облизать. Ээ-х-хх, опять вздохнул он. Чёрт, чёрт, чёрт! Чтоб вас всех! - ругнулся он. Скорее бы уехать!
И как по мановению ока перед ним поплыли картины его бесшабашной жизни. Вспомнились набеги всей компанией в ресторан, шикарные девочки на подиуме и в постели, стриптиз по заказу, и его последняя пассия - Ритка-Маргаритка...
...Это ж надо, врёт, сволочь, безбожно всем, что она коренная питерчанка и прародители родились в Санкт-Петербурге... - Ври, да не завирайся, девочка! Он сумел раскрыть её гнилое прошлое..., сумел..., из Перми она, сучка, но красивая. Обкурилась дура, он и заставил её признаться... - Ох, и хороша бестия в постели, хороша, ничего не скажешь! И он плотоядно почмокал губами, - прямо персик!
Всё, хватит! Завтра же на поезд и «Митькой меня звали»! - решил он окончательно. А сюда я «Больше ни ногой», зовите не зовите, всё равно не приеду! - Чёрт бы забрал эту Тмутаракань! Сволочи!
Утром, после завтрака, Вадим обнял мать и ласковым голосом заговорил:
- Мамулечка, в обед я уезжаю, ты, пожалуйста, собери мне чемодан и дай денег на дорогу и на прожитьё, мне пора возвращаться в «Alma Mater».
- Сыночек, ты же только позавчера обещал мне ещё десять дней побыть дома, - запричитала бедная старушка-мать, и прижала голову сыночка своего к прикрытой стареньким платьем, груди. Я даже не успела наглядеться на тебя, родной ты мой - погладила она ласково сына. Ты стал так редко приезжать..., и днём дома почти не бываешь...
- Мамуля, «труба зовёт и кони застоялись, пора уж сбрую надевать!», - срифмовал Вадим. Эге, надо запомнить, что я сейчас выдал, вроде бы красиво получилось, пригодится для девочек-простушек, решил он.