— Ты еще не была в отеле?
— Я звонила в службу технической поддержки; они подтвердили, что видеокамеры ничего не дали. Кроме того, установлено, что дверь в номер открыл сам Гарт. Это не подтверждает, но и не исключает виновность Гвен.
— Пора ехать туда и все разнюхать.
— И что я им скажу? Какое отношение может иметь мой визит к статье о Гвен?
— Прекрати! Ты уже забыла мои слова о том, что честность не всегда бывает уместной? — воскликнула Трисия.
— А я-то надеялась, что благодаря моему официальному статусу мне больше не придется ни лгать, ни выкручиваться, — сказала я, когда мы устраивались на заднем сиденье такси, чтобы ехать в отель «Карлайл».
— Это не ложь, а избирательно изложенная правда, — убежденно заявила Трисия.
— Но мне хочется гордиться тем, что я делаю, а не выдавать себя за кого-то другого.
— У тебя это классно получается, — промурлыкала Трисия. — И это качество я особенно в тебе люблю.
— Да-да, дорогая, я тоже тебя люблю.
Громкое сопение на переднем сиденье заставило нас вздрогнуть. Таксист, огромный краснощекий ирландец с непокорной рыжей шевелюрой, выбивавшейся из-под бейсболки с эмблемой ирландской футбольной команды католического университета Нотр-Дам, смахивая слезу, смотрел на нас в зеркало заднего вида.
— Вы не должны стыдиться своего естества, — сказал он, — и не надо лгать ни себе, ни людям. Самое главное — вы любите друг друга. Что такое наш мир без любви — бескрайнее пространство, где человек так одинок!
Трисия попыталась было объяснить, что он ошибается, но я сжала ей локоть и сказала, глядя на него в зеркало:
— Как же вы правы! Влюбленные — настоящие глупцы!
Он кивнул.
— Целуйтесь сколько угодно. — Он широко улыбнулся. — Я только за.
— Мы, знаете ли, не выставляем свои чувства напоказ, — сказала Трисия. — Кстати, мы не возражаем, если вы будете следить за дорогой.
Я подмигнула ему в зеркало и взяла Трисию за руку. Она попыталась ее отнять, но я не отпустила. Чтобы не смотреть на меня, она уставилась в окно, едва сдерживая смех. Так мы и доехали до отеля, где наш таксист со слезами на глазах пожелал нам долгой и счастливой совместной жизни. Я могла бы держать Трисию за руку до самого входа, но она уже приготовилась начать другую игру. Вопрос лишь в том, в какой игре мы выиграем больше.
После недолгой рекогносцировки в роскошном фойе, где полы сверкали так ослепительно, что казалось, идешь по воде, я высмотрела подходящую жертву. Долговязый юнец-посыльный, воплощение то ли гостиничного бизнеса, то ли синдрома гиперактивности, не находил себе места в ожидании очередного клиента, которого нужно проводить в номер. Чувствуя себя Шерлоком Холмсом, я указала на него, заметив, что столь усердный молодой человек, возможно, не прочь подзаработать.
Быстро посовещавшись, как нам себя вести, мы подошли к нему. Он деловито сновал вокруг вазона с цветами почти с него ростом.
— Простите, — обратилась к нему Трисия, — вижу, вы очень заняты, но, может, у вас найдется для нас минутка?
Он вытянулся по стойке «смирно», но сделал это как неловкий бойскаут, а не как заправский военный, на которого хотел походить.
— Да, мэм. Меня зовут Джимми. Чем могу служить?
— У нас не совсем обычная просьба, — сказала она тоном заговорщицы так тихо, что ему пришлось к ней наклониться. Я тоже подалась вперед, и мы замерли, сблизив головы, как три котенка над миской с молоком.
— Хотите, я позову портье? — так же тихо спросил Джимми.
— Нет, лучше обойтись без начальства, — сказала Трисия, и он задумчиво наморщил прыщавый лоб.
— Мы хотим вступить в одно тайное общество, — зашептала я, — поэтому не можем рассказать вам всего, но одно из условий приема в его ряды — посетить место нашумевшего преступления на Манхэттене.
— Конечно-конечно, — сказал наш юный друг, как ни странно, нимало не удивившись, словно ему была хорошо известна такая организация, хотя, могу поклясться, я ее только что выдумала. — Хотите взглянуть на тот номер, где члена городского совета арестовали с кучей девочек, или на тот, где этот наш рок-музыкант чуть не утопил в ванне свою подружку?
Я на мгновение замолчала, потрясенная многообразием проявлений человеческой сущности.
— Вообще-то нас интересует номер, где убили Гарта Хендерсона.
Джимми еще больше сморщил лоб, и я пояснила:
— Тот парень из рекламного бизнеса, которому выстрелили в лоб и пах.
— Ах да, помню-помню, — произнес он так, словно вспоминал любимого учителя в начальной школе. — Случай совсем свежий и пока не пользуется широким спросом. Вы хотите туда попасть и… того… типа развеяться там, порезвиться? — Он нам подмигнул, а я попыталась понять, что такое в нашем с Трисией поведении заставляет всех вокруг думать, что нас связывают интимные отношения. Впрочем, пусть себе думают, если это поможет нам достичь цели.