Она по-прежнему на шаг опережала меня и, похоже, готова была ждать, когда я с ней поравняюсь.
— И хотя одинаковые подарки всем сотрудникам — вполне обычное явление, вы сочли это странным?
— Просто больше я ничего не получила, — сказала она таким тоном, словно я уже не в первый раз наступала на одни и те же грабли, но по-прежнему их не замечала.
— А коль скоро он никак вас не выделил, вы решили, что все пользуются одинаковым его расположением?
— Согласитесь, это подозрительно.
А я-то надеялась услышать что-то более конкретное. Если ее подозрения построены исключительно на скупости Гарта, я зря теряю время.
— Но ваши подозрения не выдерживают критики, потому что Линдси тоже получила браслет.
— Именно поэтому Венди и сорвалась.
Как это ни нелепо, перед глазами у меня замелькали кадры из старого фильма ужасов, где героине, которая слышит голоса, показывают карточки, а она все время называет их неправильно. Я-то старалась заставить Тессу говорить об убийстве и в конце концов во всем признаться, а она сообщала мне нечто неожиданное. Я показывала ей картинку с мячом, а она уверяла, что это ключ. Я предприняла очередную попытку:
— При чем тут Венди?
— Из-за нее-то нам всем и стало ясно, что происходит. Когда Гарт ничего, кроме браслета, мне не подарил, я расстроилась, но не более того. А она пришла в ярость.
— Похоже, это ее обычное состояние.
— Вы ее совсем не знаете. У нее исключительные способности. С ней, конечно, нелегко, но она невероятно талантлива. Да, характер у нее еще тот, но он — часть ее таланта. Все ее страсти крупны и убедительны.
Тесса говорила сейчас о Венди как о продукте, который она продвигает на рынке.
— Беру свои слова обратно, — сказала я, чтобы вернуть Тессу в русло нашей беседы. — Так что же произошло?
— Когда мы получили свои подарки, Венди у себя в кабинете впала в неистовство, и мы с Франческой зашли к ней, чтобы узнать, в чем дело. Венди сказала, что спит с Гартом и он в знак признательности мог бы потихоньку подарить ей хоть какую-то малость.
Я едва удержалась от замечания, что какую-то малость она и так потихоньку от него получала, и сказала:
— И тогда вы поняли, что вы у него не единственная?
Она кивнула.
— А когда разрыдалась Франческа, я поняла, что все гораздо хуже.
— Что произошло дальше?
— Венди пошла по кабинетам и заставила признаться остальных. Да, денек был не из лучших. Даже для Линдси, которой, я думаю, тоже было не по себе.
— А остальным?
— Все реагировали по-разному, но кажется, в основном испытывали гнев и злобу.
— Что вы решили предпринять?
— Сначала нас это так потрясло, что некоторые даже хотели… — Она успела проглотить страшные слова. — Я совсем не то имела в виду. Никто по-настоящему этого не хотел. Никто этого не делал. Мы этого не делали.
— Все вместе нет, а по отдельности — да. Кто-то из вас все-таки на это пошел.
— Нет. Ни за что на свете. Никто не хотел даже отказываться от него, не говоря уж о том, чтобы как-то ему навредить. Я решила сказать ему, что между нами все кончено. Венди говорила, нам всем следует с ним порвать, а Хелен заметила, что сама Венди этого не сделает, и она не позволит ей получить такое преимущество. И мы выработали что-то вроде соглашения.
— Его убить.
— Да прекратите же вы! Нет, сделать вид, что ничего не произошло.
Я представила, как они соперничают за его любовь — если в этом случае вообще можно говорить о любви. Каждая знала о его отношениях со всеми остальными и изо всех сил старалась вытеснить соперниц из гонки. Но потом у кого-то из них лопнуло терпение.
— Кто-нибудь добился преимущества? — Я постаралась, чтобы в голосе не звучало осуждение.
Тесса покачала головой, но намек поняла. Одна из женщин решила, что сможет стать для него любимой, если не единственной. А когда этого не произошло, она сорвалась. Так кто же из них совершил непоправимое?
— Тогда-то я и убрала свой браслет с глаз долой. Сказала им, что он сломался, но на самом деле больше не могла его носить. Я не сказала об этом Гарту, потому что…
— Его убили.
— Прекратите. Вы пытаетесь меня спровоцировать, но мне не в чем сознаваться, кроме как в своей наивности и глупости и в том, что я любила человека, которого не должна была любить.
А она проницательна — надо отдать ей должное. И у нее на все есть ответ. Но снимает ли это с нее подозрение или просто доказывает, как хорошо она подготовилась?
Тесса прервала мои размышления, вернувшись к одной из тем нашего разговора:
— Нельзя говорить об этом в статье. Вне контекста все выглядит еще ужаснее.