— А куда он собирался?
— К каким-то приятелям.
— Слушай, Семен, поставь на след Остапова парней потолковее. Я должен знать о нем все.
— Думаете, он при делах?
— Ты в последнее время стал задавать слишком много вопросов, — недовольно отметил Вайс. — Не узнаю тебя, Семен.
— Чувствую опасность.
— Уж больно ты чувствительный. В общем, посади на «хвост» к Левке парней потолковее.
— Сделаю, Василий Афанасьевич.
— А его сыновья где?
— Один в Москве, младший. А Эдик где-то в провинции. Где именно, узнаю и доложу.
— Да я просто так спросил. А вот «хвост» за Левкой быть должен. Но не дай Бог, он срисует их.
— Не извольте беспокоиться, товарищ полковник, — отчеканил Солист.
— Вот и Бармена нашли. — Леднев вздохнул.
— Слышь, Николай, — спросил невысокий опер, — а ты думаешь, это из серии убийства Царицы и Птахи?.
— Да я уж не знаю, что и думать. Стреляли в него через окно из винтовки. Нашли СВД на чердаке напротив. А вот пришли к нему убитому, чтоб бабу его грохнуть. И что-то искали. Искали крупное — сумку или чемодан…
— Ее, видно, о чем-то спрашивали. — Вытирая руки, из комнаты вышел эксперт. — Прижигали сигаретами шею. Сейчас у уголовников это самый распространенный метод добычи сведений. Но ничего не узнали, она умерла от болевого шока. Ей в глаз…
— Увольте, Анатолий Павлович, от подробностей, — попросил Леднев.
— И как такие ранимые натуры идут работать в угро?.. — покачал головой эксперт.
— Привет, — поздоровался, подходя к столику, за которым сидел Батька, невысокий пожилой мужчина. — Слышал, что биксы чирикают? — Он кивнул на двух ярко накрашенных молодух. — Ганку Хохлушку и Бармена завалили. Его вроде киллер через окно с винтаря снял, а ее на хате замордовали. Леська живет по соседству, вот и преподнесла новость.
— Ни хрена себе уха из петуха!.. — Батька покачал головой. — Вот и побазарили…
— Ты ждешь кого-то?
— А ты, Чубатый, совсем зону забыл, — рассмеялся Батька. — Раньше бы такого не спросил.
— Я думал, ты чуву какую снял.
— Да нет, решил пивка попить, но ты весь кайф испортил. — Батька пошел к выходу.
— Значит, найти его вы не смогли, — зло проговорил Остапов. — А что вы вообще можете?
— Да он у этой Хохлушки, оказывается, был, — виновато отозвался крепкий парень. — Мы его у бара пасли, в котором он пашет, и возле…
— Надо было не пасти, — процедил Остапов, — а искать. Что слышно среди криминала насчет Царицы?
— Да кто что базарит, — ответил плечистый мужчина. — Но все сходятся в одном — знала Томка много, вот и хлопнули ее. Еще базарок идет, что за большую сумму «зелени» ее кто-то из борсеточников бросил. Но когда и где, никто не знает.
— Борсеточники? — прошептал Остапов. — А что, вполне может быть и такое. Кстати, что выяснили о том водителе на «москвичонке»?
— Да ничего особенного. Колхозник — он и по жизни колхозник. Правда, баба его вроде разбогатела, уезжает из села.
— Прижать ее надо, — заявил Остапов. — Ясно?
— Так точно! — Плечистый вышел.
— Значит, и Бармена убрали, — пробормотал Шакал. — Кто-то тоже шарит дипломат. Но почему его убили, а бабу пытали? — Он взглянул на Батьку.
— Бармен хрен бы так дался, — криво улыбнулся тот. — Он ведь разными восточными хреновинами занимался, и пушка у него была. Да и курковался он в последние дни. Значит, боялся. И хрен бы они к нему так запросто подобрались.
— Тоже верно. Но кто его убрал? И заметь, как раз перед тем, как он к тебе хотел идти. Не прослушивают ли нас? — Шакал посмотрел на лежащий на столике сотовый.
— Да ну на хрен! Его же менты шарили, вот и шлепнули. А Хохлушку за компанию, чтоб свидетеля не оставлять. Заодно прижали — вдруг что скажет.
— Может, и так. А что у тебя насчет заказа? Материал есть на мишень?
— А как же! — Батька достал конверт с книжной полки. — Здесь и фотка, и его привычки. Я своим уже указал на него. Пасут и проверяют, как всегда. И удобно было, и свидетелей сразу…
— Значит, ты был уверен, что соглашусь?
— Да бабки хорошие. А нам, чувствую, скоро придется покинуть Русь-матушку. Ты просто везунчик, за твои трупы двое чалятся. Одному пожизненное дали, другой на двадцатку загремел.
— Ты с Отмычкой поговори.
— Да и у меня тоже внутри что-то щелкнуло. Как нарисуется, мне цинканут, сразу перетру с ним это дельце.
— Бурлак не звонил? — спросил стройный молодой мужчина.
— Звонил, — ответила русоволосая девушка, — из Воронежа. По трассе разменять пятитысячную не мог. Сейчас он уже в Ростове.