С охотой последние дни Николаю не везло. Капканы чаще всего оказывались пустыми, хотя следы зверьков показывали, что они приходили полакомиться мясом. А потом испортилась погода. Задул нудный холодный северный ветер. Временами он закручивал такие снежные вихри, что ни о какой охоте и речи быть не могло без риска для жизни. В сотне шагов ничего не было видно. Николая безделье настолько мучило, что он все же решил рискнуть проехаться проверить капканы.
Соня как могла, удерживала мужа, но он был несговорчив.
--В случае чего пересижу непогоду в балке,- успокаивал он жену.- Заодно проверю его состояние. Как держит тепло после ремонта. Ползимы прошло, а мы так и не удосужились побывать в нем.
--Останься дома. Мне через несколько дней уезжать на фестиваль. Хотелось бы побольше побыть вместе,- не отступалась Соня. И когда он продолжал настаивать на своем, жена решительно заявила, что тогда поедет на охоту вместе с ним. Тем более, что впереди были два выходных дня и ее присутствия в мастерской не требовалось.
Не успели отъехать и сотни метров, как село полностью поглотила снежная круговерть. Маршрут выбрали вдоль ледового припая. Здесь ветер хоть и был сильным, но видимость оставалась хорошей. Вcе, что можно было сдуть с ледяного поля, ветер уже сдул. Первый проверенный капкан оказался пустым. Но Соня вдруг обратила внимание, что в паре метров от капкана были видны следы обуви. А при внимательном рассмотрении обнаружились следы присутствия человека и рядом с капканом. Они были неплохо замаскированы.
Окончательно подозрение переросло в уверенность: кто-то чужой похозяйничал здесь, когда обнаружили маленькую каплю крови на одной из металлических частей капкана. Соня сама всегда тщательно убирала кровь предыдущей жертвы и этому научила мужа. Иначе зверь не подойдет к приманке.
--Давай гони к балку,- предложила она.- Чувствую, что там нас ждет сюрприз.
И оказалась права. В балке было тепло, а на лежанке под завывание ветра мирно спал Петр Кутылин. Было видно, что совсем недавно он обрабатывал шкурки песцов. Еще сырые, они висели в углу балка.
Разъяренный кощунством односельчанина Николай сорвал с плеча карабин и наставил на Кутылина. Казалось еще мгновение и он выстрелит. Но в последний момент сдержался и ткнул ему в бок дулом.
--Вставай, ворюга! А то в спящего стрелять как-то не с руки.
Петр в испуге подхватился с лежанки и стал умолять:
--Не стреляй, я все шкурки отдам. Кэллы попутал.
--И как давно тебя черт попутал?- строго спросил Николай.
Петр вдруг прослезился, захлюпал носом и стал жаловаться:
--Стал жену ругать, что часто стала из дома пропадать. А она мне в ответ: а какая, однако, польза от тебя? Другие мужики шкурки песцов, лисиц приносят домой, а ты, упрекает, даже свежего мяса и рыбы добыть не можешь. Я говорю ей, что зато я летом морзверя добыл побольше других. И оленей у меня стало больше, скоро свое стадо будет. А на пушных зверьков охотник я плохой. Нет у меня терпения выслеживать их. А она мне в ответ: не можешь охотиться - иди воруй. Я думал пошутила, а она как-то ночью толкает меня:
--Тыкхы, тыкхы! Поднимайся. Соня знает, что так только вора будят. Вот и пошел. Однако, плохо сделал, но я все верну. Одну шкурку только Тинун подарю.
Когда Петр ушел, Соня сочувственно сказала:
--Совсем Петр плохой стал. Надо будет с Тинун поговорить.
* * *
Уже к вечеру в день отъезда жены Николай почувствовал себя одиноко. За что бы ни брался, все валилось с рук. Достал с холодильника бутылку водки, но пить не стал. Побоялся, что станет только хуже. Еще с времен плавания в море знал по личному опыту - одиночество выпивкой не лечится. Оделся, пошел осматривать квадроцикл. Твердо решил утром отправиться поохотиться на морзверя, если погода не подведет. С транспортом все было в порядке. Надежной оказалось машина, хоть и отечественной сборки. Он уже лег спать, как раздался звонок. Звонила Сонина тетя Татьяна Леонидовна. Она сообщила, что Соня благополучно улетела и даже уже отзвонилась из Анадыря. Их делегация вся в сборе, и они завтра вылетают чартарным рейсом сначала до Тюмени, а потом полетят в Тобольск. Спросила, не нуждается ли он в чем. И Николай неожиданно для самого себя спросил:
--А Влада можно к телефону позвать?
Было слышно, как Татьяна Леонидовна шумно задышала, а потом сдавленным голосом, как будто ей перехватило чем-то связки, сказала:
--Конечно, можно, Коля. Твой сын стоит рядом со мной.
В следующее несколько секунд трубка молчала, а потом до Николая донесся звонкий голос:
--Алё, здравствуй, папа!
Целый вихрь новых ощущений привнесли в жизнь Белова эти три слова. Он не сразу смог преодолеть комок, подкативший к горлу, и собраться с силами, чтобы сказать:
--Здравствуй, сын! Как твои дела?
--Папа, у меня все хорошо. Ты лучше расскажи, как тебе удалось подстрелить нерпу?