Мать пыталась по-своему объяснить сыну негативное отношение отца к Шахматову и его бизнесу.
– Видишь ли, – говорила она, – отец считает, что ни одно состояние в мире не было нажито честно. Тем более, в твоем случае. Если предположить, что Борис в тебе заинтересован, то, что такое ты для него делаешь? Слишком высоко он оплачивает твой труд. И потом, кто такой этот Шахматов?
– Мама, у него совершенно легальный бизнес. Он связан с крупнейшими иностранными компаниями. Да, я согласен с тем, что в самом начале, возможно… – Андрей пытался оправдать Бориса и себя в глазах родителей и злился на себя за это.
– Хорошо, хорошо, – поспешно соглашалась мама, – не хватало еще, чтобы мы с тобой ссорились неизвестно из-за чего!
Совершенно другие отношения сложились у Истоминых с Машей. Отец прямо-таки готов был в любви ей объясниться. Мама встречалась с ней, у них нашлись какие-то общие дела и интересы. Маша как-то обмолвилась, что хотела бы поехать в Иерусалим вместе с мамой Андрея. Андрей, конечно, кинулся предлагать свою помощь и все испортил; отец, узнав о предстоящей поездке, запретил маме наотрез. Дело было в том, что отец категорически не разрешал маме пользоваться деньгами Бориса. То, что он прощал Маше, он не мог простить сыну, а уж тем более – жене.
Зато, всякий раз, когда Андрей приезжал, родители спрашивали о Маше, передавали приглашения в гости, но сами ехать отказывались.
Когда Андрей решился рассказать родителям о своем решении, он почти не сомневался в том, что будет одобрен. Он заехал домой накануне отлета Бориса. Несколько недель, миновавших с их последнего разговора, Андрей напряженно думал, взвешивая все за и против. Как-то он поймал себя на разглядывании колец в витрине ювелирного магазина. Потом начал представлять себе, как перестроит дом, а еще лучше – построит другой; интересовался у знакомых, где лучше заказать банкетный зал, и как сейчас модно праздновать свадьбы…
– Я, наверное, женюсь. – Сообщил Андрей.
– Кто она? – улыбаясь, спросила мама.
– Вы ее знаете, – ответил Андрей, – это Маша, сестра Бориса.
– Хорошая девушка, – задумчиво произнес отец. – Женись, сын, – он вздохнул, – женись. Если только…
– Если только что? – холодно переспросил Андрей.
– Если только ты ее любишь, а не делаешь это по расчету, – жестко ответил отец.
– Я постараюсь сделать ее счастливой!
27
Месяц прошел в страшной суете. Подготовка к отъезду Бориса, все хлопоты, связанные с оформлением всевозможных документов, как рабочих, так и личных, все это отнимало у Андрея и Маши массу времени. Они почти не виделись.
Когда самолет оторвался от взлетной полосы, унося в неизвестность Бориса и двух его сопровождающих: Вику и сиделку Валю, Андрей и Маша, прижавшись плечами, долго молча стояли, глядя в облачное московское небо. Потом Маша, словно опомнившись, коснулась руки Андрея, и они вышли из здания аэропорта.
Андрей отпустил машину сопровождения и лимузин в котором доставили Бориса.
– Поедем домой? – сказал он Маше, которая попыталась улыбнуться сквозь набежавшие слезы.
– Поедем, – она села на переднее сиденье его машины. Автомобиль тронулся с места, миновал ряды легковушек и автобусов, выбрался на шоссе.
– Маша, – неожиданно произнес Андрей ее имя. Она вздрогнула и посмотрела на него вопросительно.
– Маша, выходи за меня замуж, – предложил Андрей.
Маша замерла, словно задохнулась, потом задышала часто-часто, как пойманная птичка, собралась с духом, ответила:
– Можно, я подумаю?
– Можно.
Прошел месяц. Маша дала Андрею предварительное согласие. Они объявили о помолвке. На пальце у Маши появился изящный перстень из платины с крупным бриллиантом. Маша, не привыкшая к драгоценностям, немного стеснялась дорогого украшения.
Борис звонил и торопил со свадьбой, грозил, что не доживет. Но состояние его стабилизировалось, хоть он и пытался это скрыть. Валентина сообщила, что Борис подолгу гуляет и почти перестал кашлять. Вика не сообщала ничего.
Не смотря на настойчивое требование брата не затягивать со свадьбой, Маша, все-таки, уговорила Андрея подождать до весны. Андрей, страшно загруженный на работе, согласился.
Она тешила себя надеждой, что ей все-таки удастся уговорить Истомина старшего, отпустить в Иерусалим жену. Дело сдвинулось с мертвой точки, поездка планировалась на Страстную пятницу.
А пока, началась долгая зима. Им предстояло пережить эту зиму, чтобы вернуть весну.