Первые впечатления бывают самыми прочными, но Майк также знал, что они часто не соответствуют действительной обстановке и находящимся в ней людям. К примеру, ему очень приглянулась приемная, являвшаяся сердцем окружающих ее кабинетов, в которых заседали деканы факультетов, а также сотрудники, отвечающие за развитие школы и набор студентов, не говоря уже о директоре и его ассистенте. Вестибюль напоминал просторную гостиную. На паркетном полу с узором в «елочку» лежали персидские ковры, на стенах висели портреты, а несколько в стороне от входа располагался уютный уголок, где гость мог приготовить себе чашку кофе и перекусить яблоком или печеньем. Все это было рассчитано на родителей и потенциальных спонсоров, но произвело впечатление даже на Майка, поскольку в административном корпусе школы, стены которой он лишь недавно покинул, сославшись на плохое самочувствие, окна были забраны металлической сеткой, предохранявшей их от вандалов.
Поначалу Майку казалось, что он попал в настоящий рай, но со временем его глаза обрели зоркость и он обнаружил, что ковры в приемной на самом деле не персидские, а являются дешевой подделкой. Более того, они усеяны кляксами пролитого кофе и чего-то еще, более всего напоминающего машинное масло. К печенью, выпекаемому школьными поварами для студентов, неделями никто не прикасался, и Майка частенько подмывало смахнуть с него пыль. Благородные лики на портретах принадлежали отнюдь не директорам, а благотворителям. За годы работы Майк проникся глубокой и стойкой антипатией к человеку со скошенным подбородком, изображенному на одном из полотен. Этот финансист с Уолл-стрит по совместительству являлся членов совета попечителей и разговаривал с Майком, даже в присутствии коллег-преподавателей, как с одним из своих подчиненных. Особенно Майка раздражала фраза «Сделайте это немедленно», которую бесподбородочный попечитель похоже, считал своей коронной.
Миссис Горзински (которая вскоре стала для него просто Касей) также служила живым примером обманчивости первых впечатлений. Она сурово следила за Майком, пытавшимся как можно быстрее преодолеть пространство от входной двери до кабинета с ожидавшими его попечителями. На нее Майк тоже хотел произвести благоприятное впечатление, что, однако, не помешало ему вынести вердикт «почтенная матрона»; основанием для него послужили очки, поверх которых она на него взирала, перманентная завивка и расплывшаяся талия. Ему предстояло вскоре убедиться в том, что он глубоко заблуждался. Он обнаружил, что миссис Горзински успела трижды побывать замужем, а еще обладала незаурядным чувством юмора и гортанным смехом, заставлявшим предположить, что его обладательница может похвастать насыщенной сексуальными приключениями жизнью. Сара Грейс, занимавшаяся набором студентов, имела в своем арсенале множество историй в поддержку теории ненадежности первых впечатлений. Она часто рассказывала о том, как самые симпатичные и ясноглазые парни зачастую снабжали алкоголем своих младших соучеников, а милые и кроткие девочки загружали в сеть семестровые работы, извлекая из этого немалую прибыль.
Миссис Горзински попросила Майка присесть на минутку и предложила ему кофе и печенье. Впрочем, он отклонил предложенное угощение, представив себе, как будет грызть печенье, пожимая руки попечителям, и сообразив, что это вряд ли расположит их к нему. Он нервничал, но, являясь фаталистом, был готов к неудаче. Даже если он не получит эту работу, он все равно уже получил удовольствие, побывав в одном из красивейших мест Вермонта, вдобавок на целый день сбежал из школы, которую презирал и ненавидел всей душой. Полученных здесь впечатлений хватит ему, чтобы подогреть давнюю мечту, снабдив ее свежими деталями. Возможно, эта поездка подстегнет его к более активным поискам новой работы.
Его встретил Джефф Коггесхолл. Несколько секунд они оценивали друг друга, как актеры, проходящие прослушивание на одну и ту же роль, взвешивая шансы соперника на успех, после чего Джефф провел Майка в конференц-зал. Войдя, Майк увидел попечителей, сидящих за овальным столом из орехового дерева. Их было пятеро, столько, сколько удалось собрать в такой спешке. Они кивнули ему и остались сидеть.
Майку подробно рассказали о должности, а затем с пристрастием допросили. По меньшей мере, три раза было сказано, что ему предлагается должность не директора, а временно исполняющего его обязанности. Майк подумал, что любой кандидат, достойный того, чтобы занять должность хотя бы временного директора, должен был усвоить эту информацию с первого раза. Но он слушал, не перебивая, ответил на все вопросы, продемонстрировал понимание нюансов. Он улыбался, смеялся, сыпал заверениями. Он вежливо кивал и сам задал несколько хороших вопросов; не успел он вернуться в Хартфорд, как уже получил эту работу. Майк Должен был как можно скорее приступить к своим новым связанностям. Во всяком случае, именно это сообщил автоответчик Мэг, застывшей футах в пяти от телефона. Майк только что переступил порог дома, где его ожидало двойное удовольствие: выслушать сообщение попечителей из Авери и лицезреть изумленную жену. Впрочем, изумление на лице быстро сменилось яростью.
Майку пришлось дать поспешные разъяснения, а затем, долго и бурно ссориться с супругой, которую он не удосужился посвятить в свои планы. Почему он этого не сделал было вполне очевидно. Мэг принялась бы отчаянно спорить с ним, доказывая, что она не может менять работу в середине учебного года и вообще не собирается уходить из школы, где ее все устраивает. Более того, как может Майк с таким пренебрежением относиться к своим обязательствам перед школой, которая нуждается в нем гораздо больше, чем какая-то там элитная академия? Если бы Майк знал, что попечители Авери способны на такие молниеносные действия, он бы оставил миссис Горзински только свой рабочий номер, а затем затеял бы кампанию по убеждению Мэг в том, что лично она только выиграет, если он получит работу в Авери.
После трех жутких дней, на протяжении которых они обменивались колкостями и язвительными замечаниями, супруги пришли к решению: Майк поступит на эту временную должность в Авери, а Мэг закончит учебный год в Хартфорде. В июне, если Майку предложат продлить контракт, они вернутся к этой дискуссии. Они договорились поочередно ездить друг к другу в гости на выходные, что, впрочем, было практически невыполнимой задачей для директора частной школы, пусть и временного, из-за необходимости присутствовать на субботних матчах. Майку показалось, что они оба в какой-то степени обрадовались грядущему расставанию. Разумеется, в школе Мэг придется принять на себя бурю недовольства, связанную с уходом Майка, зато она будет возвращаться в тихий дом, где не с кем ссориться. Что касается Майка, то это позволит ему с головой окунуться в осуществление своей давнишней мечты, не отвлекаясь на домашние дрязги.
Майк и Мэг познакомились в университетском городке Гановер, штат Нью-Хэмпшир. Их общий знакомый по Дартмуту давал вечеринку в честь Дня Благодарения. В Гановере они все поступили на курс, суливший им диплом магистра анитарных наук. Сюда явилось много учителей старших классов средней школы (в их числе и Мэг), рассчитывавших повысить свою квалификацию, а заодно и заработную плату; пришли и те, кто, подобно Майку, не решался засесть за диссертацию. Учитывая такую разношерстность слушателей, курс предлагал на выбор множество различных предметов. Студенты посещали то семинары по возрастной психологии, то изучали писательское мастерство. Поскольку Майк тогда еще не умел готовить, его вклад в вечеринку состоял из бутылки вина. Мэг принесла тыквенный пирог с начинкой из взбитых яиц. Это непривычное блюдо сначала привело участников вечеринки в замешательство, но затем пошло на ура. Мэг пояснила, что приготовила пирог по рецепту своей бабушки из Огайо. Он содержал почти смертельную дозу яиц и сметаны и на вечеринках пользовался неизменным бурным успехом. Мэг сидела напротив Майка за самодельным столом, наспех сооруженным из большого листа фанеры. Галдеж в комнате не позволял им поддерживать беседу, но большую часть вечеринки он провел, откровенно ее разглядывая. Сочетание в ее характере темперамента и нежности произвело на него неизгладимое впечатление, поскольку подразумевало сексуальный аппетит, изобретательность и способность удивлять. В какой-то момент Мэг встретилась с Майком взглядом, широко открыла глаза и улыбнулась в ответ, как бы спрашивая: «И что же?» Когда после обеда он к ней подошел, ей явно понравилось его общество. Он узнал, как ее зовут, что она изучает, чем любит заниматься в свободное время (играть в волейбол) и чем зарабатывает на жизнь (к этому времени она уже три года работала учителем в государственной школе в Льюистоне, штат Мэн). Увидев приближающийся тыквенный пирог, он слегка коснулся ее руки чтобы уберечь от столкновения, и узнал, что у нее очень твердые мышцы. После этого первого прикосновения у него в мозгу навсегда закрепилось представление о ней как oб очень напряженной, никогда не позволяющей себе расслабиться женщине.