Мы с мистером Квинни вернулись к нему домой. Хотя Анна Квинни понимала, что если Сайласа удастся найти, его тут же арестуют, ей хотелось найти его не меньше, чем нам. Снегопад усиливался, и мы знали, что сегодня ночью будет сильный мороз. Миссис Квинни очень беспокоило то, что Сайлас без машины может попытаться пешком дойти до дома от того места, где он находится. Я покинул их, в очередной раз выслушав заверения, что они свяжутся со мной, как только получат какие-либо известия о сыне.
Я несколько раз объехал город, остановившись у магазина и бензозаправки, чтобы узнать, не появлялся ли здесь Сайлас. Я вернулся в Академию Авери и попросил охранников обыскать всю территорию школы. После этого проследовал в участок, где все еще находились Роберт Лейхт и Джеймс Роублс. В половине девятого вечера миссис Эллен Лейхт внесла залог, и ее сына выпустили под ее ответственность. В десять минут десятого в участке появился Мэттью Роублс и внес залог за своего сына. Джеймса тоже выпустили до дальнейшего рассмотрения дела. Что особенно расстроило Мэттью Роублса, так это то, что его сын подписал признание, предварительно не посоветовавшись с адвокатом.
Еще до моего ухода позвонил один из охранников Академии Авери и сообщил, что они обыскали всю территорию школы, но Сайласа Квинни не обнаружили.
Около трех часов ночи в четверг, 26 января, мне домой позвонила Анна Квинни. Она была в панике, потому что до сих пор не знала, где находится Сайлас. Она перебрала всю его одежду и поняла, что накануне он надел парку. Однако его перчатки остались дома. Я пообещал ей, что организую поисковую группу, как только рассветет.
В половине седьмого утра мне удалось собрать группу из десяти местных мужчин и женщин, пожелавших принять участие в поисках Сайласа Квинни. Поскольку Сайлас оставил машину на парковке возле спортивного зала, мы начали поиски на территории, непосредственно прилегающей к залу, а дальше двинулись на восток. За ночь выпало почти четыре дюйма снега. Прогноз обещал, что снег будет идти весь день до самой ночи.
В три часа дня наши поиски все еще не увенчались успехом. Мне позвонил Оуэн Квинни и сказал, что нам следует поискать вокруг их фермы — Сайлас мог спрятаться где-то недалеко от дома. С четырьмя добровольцами я направился к ферме Квинни. Анна хотела принять участие в поисках, и мы с трудом убедили ее отказаться от этой идеи. Оуэн уговорил ее остаться дежурить у телефона, на тот случай, если Сайлас позвонит домой. Насколько я помню, именно тогда Оуэн отвел меня в сторону и высказал предположение, что Сайласа уже нет в живых. Я ответил ему, что мне этот вариант представляется крайне маловероятным.
К этому времени толщина снежного покрова составляла уже около десяти дюймов, и нам пришлось обуть снегоступы. Мы веером рассыпались в стороны от дома Квинни, пытаясь разыскать мальчика. Приблизительно через полчаса одна из собак Квинни рванула вверх по холму ярдах в девятистах от дома. До нас донесся ее возбужденный лай. Мы с Оуэном бросились бежать по следам пса.
Оуэн
Этот маршрут Оуэн знал очень хорошо. Они с Сайласом часто по нему ходили. Когда Сайлас был совсем малышом, он вместо ружья нес на плече ветку, а позже, когда Оуэн научил его стрелять, и настоящее оружие. Оуэн и представить не мог, что Сайлас там делал в это время года. Может, он ходил туда гулять с собаками? Да, оттуда донесся лай, но, возможно, это всего лишь собачья память? Что, если они теряют драгоценное время, идя по ложному следу?
Зачем понадобилось Сайласу, который не был новичком в горах, подниматься по этой тропе во время снегопада? Оуэн понимал желание сына уединиться, но разве не логичнее было сделать это в машине? Гэри сообщил им с Анной, что если Сайласа найдут, ему придется арестовать парня по обвинению в изнасиловании. Услышав это, Оуэн потерял дар речи. Он подумал, что Сайлас совершил этот ужасный поступок из-за того, что сделала его мать. Поняла ли это Анна? Он покосился на нее. Одного взгляда ему хватило, чтобы получить ответ на свой вопрос.
Взбираясь вместе с Гэри вверх по холму, он объяснял брату, что Сайлас знает, как выжить в горах в метель. Он напомнил брату об игл-скаутах,[24] но Гэри только молча кивнул. За время службы в полиции Гэри приходилось не раз сталкиваться с ужасными вещами, и, возможно, сейчас он вспоминал одну из таких трагедий.
Собака повернулась и большими скачками понеслась вниз по холму, оставив Оуэна и Гэри на тропе, по которой им уже удалось подняться на добрых четверть мили. Почему пес убежал? Возможно, он потерял след? Или он просто погнался за белкой? Оуэн встал на колени и осторожно смахнул свежий снег. Он что-то почувствовал под ладонями и позвал к себе Гэри. Оуэн снял перчатки. Его пальцы нащупали отпечаток ботинка, оставленный кем- то после одного из предыдущих снегопадов, возможно, после вчерашнего, и уже успевший застыть. Гэри тоже его нащупал. И Оуэн понял, о чем думал его брат, когда предлагал ему остаться дома вместо того, чтобы вместе с ним отправляться на розыски. Оуэн ответил: «нет». Одно короткое слово — нет.
Оуэн прикинул, что у них в распоряжении остается приблизительно час. Через час окончательно стемнеет, и дорогу вниз найти будет сложно. Гэри сказал, что они будут подниматься еще полчаса, а потом повернут назад. Оуэн сделал вид, что согласился с ним. Он не собирался спускаться, пока не найдет своего мальчика.
Они двинулись вверх по тропе. Оуэн уже чуть ли не бежал. Он знал, что прошлой ночью температура не поднималась выше семнадцати градусов по Фаренгейту.[25] Хотя Гэри ничего об этом не сказал, Оуэн понимал, что они думают об одном и том же. Сайлас мог пережить ночь даже на таком морозе, зарывшись в снег или укрывшись в какой-нибудь ложбине, но то, что он до сих пор не спустился вниз, вынуждало предположить, что юноша получил травму. Или почему-то обессилен. Или у него с головой не все в порядке.
Оуэн не знал, как долго продолжался этот подъем. Он не помнил, выдержали ли они назначенный ранее получасовый лимит.
Оуэн сразу понял, что оранжевое пятно среди деревьев — это парка Сайласа. Бросившись бежать вверх по холму, Оуэн молился: «Пусть это будет всего лишь парка, которую Сайлас сбросил, а сам ушел куда-то еще. Или пусть это будет Сайлас, но просто спящий». Даже если Сайлас замерзает, им с Гэри удастся его отогреть. Оуэну не нравилось то, что он видит только часть парки, но подбегая к ней, он был уверен, что сейчас увидит и всю остальную куртку, а в ней живого Сайласа. Все эти мысли пронеслись в голове Оуэна в одно мгновение. Добежав до оранжевого клочка, он упал на живот, как будто это могло помочь ему добраться до сына быстрее.
Он смел снег с лица Сайласа и с задубевших складок его одежды. Оуэну уже приходилось видеть в лесу замерзших белок, лис и птиц. Каждый раз его шокировала их оцепенелость. Он звал Сайласа по имени и прижимал его к груди, пытаясь согреть. Он раскачивался взад-вперед. Когда Гэри, наконец, подбежал к нему, Оуэн целовал лицо сына и рыдал. Гэри упал на колени возле тела и вытащил рацию.
Его сын. Его единственный ребенок. Умер. Еще вчера утром Сайлас был жив, сидел за кухонным столом и завтракал. Если бы Оуэн догадался поискать его следы вчера, когда Гэри в первый раз приехал к ним, он бы нашел Сайласа и привел его домой.
— За что?! — заревел от боли Оуэн, и его крик эхом разнесся по лесу.
Тело Сайласа, повисшее между Оуэном и Гэри, весило не меньше ста фунтов. Ноги Оуэна совсем ослабели. Ему казалось, они двигаются, как в замедленной съемке. Даже скользкий склон под ногами казался ему нереальным.
«Этого не может быть, — повторял про себя Оуэн. Снова и снова. — Не может быть, чтобы это все происходило на самом деле».