Мысль о полиции тревожила еще сильнее. Хотя Роб и Сайлас, запечатленные на пленке, не вызывали у него ничего, кроме отвращения (пусть раньше он их обоих очень уважал, а к Сайласу даже был искренне привязан), представить себе, как их в наручниках выводят из административного корпуса, он не мог. Принято ли надевать наручники на парней, подозреваемых в посягательстве на сексуальную неприкосновенность — именно так квалифицируется в штате Вермонт данное преступление? Под словом «полиция» в данном случае подразумевались Гэри Квинни и Берни Харрман. Ни одному из них этот арест не доставит ни малейшего удовольствия. Помимо всего прочего, Гэри приходится Сайласу дядей. И что будет дальше? Придется ли парням спустя несколько месяцев предстать перед судом в излучающем самодовольную добродетель помпезном старом здании, что стоит через дорогу от ворот Авери? Под угрозой увольнения окажется не только Майк, но и все учителя, дежурившие в тот вечер на танцах и в общежитии. Вряд ли совет попечителей школы сквозь пальцы посмотрит как на сам инцидент, так и на его юридические последствия. Засадят ли ребят за решетку, в государственную тюрьму штата Вермонт в Виндзоре, где их, в свою очередь, почти наверняка изнасилуют?
Майк попытался овладеть собой. Он понимал, что его заносит. Нет, он должен взять ситуацию под контроль и действовать быстро и решительно. Трое парней в опасности. Что касается девушки… Если подтвердится факт сексуального насилия, то все самое плохое с ней уже произошло. Впрочем, последствия этого события могут сказываться еще очень долго.
Майк поднялся с пола, сел на диван и расслабил узел галстука. Еще он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, как будто облегчение притока крови к мозгу могло помочь решить его проблему. «Надо предотвратить утечку информации». Эта мысль словно сама собой пришла ему в голову, и он тут же принял решение, одновременно сделав моральный, этический и политический выбор. Последствия этого выбора настигнут Майка позже, и тогда он поймет, что ключевыми словами могли стать «обнародование» или, скажем, «помощь».
Эллен
Ты ждешь ночного звонка. Ты ждешь его годами. Ты представляешь себе голос в трубке, любезный и мужской, обязательно мужской. Ты слышишь слова, но тебе не удается составить из них предложения. Составлять предложения — это к несчастью, поэтому ты пропускаешь все дальнейшее и сразу переходишь к моменту, когда ты стоишь у телефона, уже услышав ужасную новость, после чего задаешь себе вопрос: «Как я буду себя вести?»
Ты закричишь? Вряд ли. Это не в твоем характере. Ты и вспомнить не можешь, когда в последний раз кричала. Тогда, быть может, ты упадешь, у тебя подломятся колени, и ты осядешь на пол, хватаясь за стену? Нет, скорее всего, ты просто застынешь на месте, как будто парализованная полученным известием. И этот паралич, мгновенный и полный, продлится долго, потому что любое движение будет означать начало новой жизни, жизни после телефонного звонка, а это даже представить невозможно.