Унылый, мрачный вид пастората — небольшого двухэтажного здания, выстроенного из серого камня, крытого черепицей — производил поистине удручающее впечатление. Миссис Бронте медленно и неуверенно двинулась вперед по небольшой одинокой тропинке; взгляд ее тревожно бродил вокруг, стараясь найти нечто, хоть немного близкое и утешительное для ее сердца, но эти усилия оказались тщетными: на глаза попадались лишь голые деревья и кусты, скудно насаженные вдоль высокой каменной ограды.
С опаской она стала приближаться к тому месту, предчувствуя недоброе. Патрик недовольно окликнул супругу. Она не отозвалась; тогда мистер Бронте вместе с детьми и служанкой последовал за ней. Мария метнула тревожный взгляд на возвышающееся взгорье и тут же поспешно отвела глаза. Все ее тело забило в судороге, зубы нервно застучали. Жуткая, зловещая картина представилась ее взору: впереди рябило множество громоздившихся в гору надгробий. Мрачные, угрюмые могилы, поросшие мхом, щедро насыщали весь склон. От них тянуло затхлой сыростью.
— Это местное кладбище, Мария, — пояснил Патрик Бронте с равнодушным видом, — Чему тут удивляться? Вполне естественно, что оно расположено недалеко от церкви.
— И прямо напротив нашего дома! — в отчаянии воскликнула его супруга. — Если кому-нибудь захочется посмотреть в окно, дабы рассеять грусть и скуку — его ожидает лишь безотрадное созерцание сего печального пейзажа с суровыми надгробиями.
Патрик постарался как можно скорее увести жену и детей подальше от кладбища, вещая бодрым голосом, как просторно и уютно они устроятся в этих пустынных безлюдных местах. Он с гордостью указывал им на вечнозеленый вереск, поясняя, что этот декоративный кустарник растет здесь в изобилии. Однако лица его супруги и детей отнюдь не выражали восхищения.
— Ну, вот! — воскликнул мистер Бронте раздраженно. — Никто меня не понимает. Ни единое живое существо на всем белом свете. Потому-то я никому и не доверяю. Никому, кроме Бога и Природы. Они дают мне жизненные силы. Лишь им я безропотно подчиняюсь. Они — мои безраздельные владыки.
Будучи служителем англиканской церкви и свято веруя в Бога, достопочтенный Патрик Бронте в то же время был наделен яркими мистическими наклонностями, проявлением которых он, вероятно, был обязан своим ирландским корням. Да и сама внешность мистера Бронте безошибочно выдавала в нем подлинного сына плодородной Ирландии. Круглое лицо с резко выделяющимися скулами и выступающим вперед подбородком, носило отпечаток мрачной суровости. Губы почти все время были упрямо сжаты. Ярко-рыжие волосы, в которых прослеживались уже первые признаки седины, придавали всему его облику особое своеобразие и неповторимость.
Жена его, уроженка южной Англии, не отличалась особой красотою, но была наделена редким для женщины ее лет природным обаянием. Стройная фигура, приятное, миловидное лицо, длинные каштановые волосы, живые проницательные глаза, ровные жемчужные зубы, прикрытые мягкими, нежными губами. Эти несравненные чары некогда взяли в плен угрюмого, нелюдимого пастора и не отпускали его из своих могучих силков по сей день.
Внезапно налетел вихрь свежего, прохладного ветра, и от его сильного, волнующего дыхания проснулась дремавшая дотоле малютка Эмили Джейн — одна из дочерей почтенных супругов Бронте. Она удивленно вытаращила глазенки и стала с каким-то неистовым нетерпением озираться вокруг.
Марта, крепко державшая девочку на руках, не на шутку обеспокоилась. Эмили начала вдруг отчаянно вырываться. Служанка решила, что не удержит крошку, и она упадет.
— Девочка просто испугалась ветра, — предположила миссис Бронте. — Дай ее мне, Марта. Я постараюсь ее успокоить.
Но Эмили уже изо всех сил барахталась на руках у служанки. Марта опустила ее на землю буквально в двух шагах от густо стелющегося по ее поверхности бархатистого верескового ковра. Малышка тут же подбежала к дивному растению и, ухватившись за него обеими руками, замерла в блаженном оцепенении. В глазах ее отражался дикий, необузданный восторг. На губах играла удовлетворенная улыбка.
Патрик Бронте мгновенно разразился торжествующим смехом.
— Пожалуй, я поспешил со своими выводами, — объявил он после некоторого раздумья. — Один-единственный человек во всем мире все же меня понимает!
Марта вновь взяла на руки Эмили Джейн, и все семейство покорно направилось в пасторат.
Глава II. Повседневная жизнь семьи пастора в Гаворте
Убранство дома слишком живо напоминало прибывшим путникам об их прежнем жилище. Пол, выстланный гладким камнем, оказался довольно скользким. После недолгого отдыха в небольшой уютной гостиной хозяин чинно поднялся и, спешно отдав Марте кое-какие распоряжения относительно приведения дома в образцовый порядок, приготовления обеда и распаковки вещей, вместе со своей семьей поднялся вверх по лестнице. На втором этаже оказалось несколько небольших комнат, обставленных довольно мило и со вкусом. Патрик принялся с гордостью расхваливать их достоинства. Речь его была настолько пронизана самодовольным торжеством и порывистой живостью, что невольно создавалось впечатление, будто он читал проповедь. Оказавшись в одной из комнат — самой маленькой, где не было даже камина, миссис Бронте выглянула в окно и тут же в ужасе отпрянула назад: отсюда обозревалось местное кладбище во всей своей мрачной суровости.