Даже когда его прямо спрашивали о шрамах, он не отвечал. Ни королю — тот был слишком молод, чтобы понимать, насколько страшен этот вопрос. Ни девам, которых случалось брать в постель. Ни королеве — она увидела его однажды на тренировке со стражниками и даже прослезилась.
Но у Лесли были свои шрамы. И он знал, откуда они.
Ниалл нежно поцеловал ее в закрытые глаза и сказал:
— Это было очень давно.
Рука Лесли, лежавшая на его груди, замерла. Если девушка и чувствовала лихорадочное биение его сердца, вслух она ничего не сказала.
Немного помолчав, она задала вопрос:
— Это был несчастный случай?
— Нет. Никакой случайности. — Ниалл поднес ее вторую руку к шраму у себя на лице. — Все с умыслом.
— Извини.
Приподнявшись на цыпочках, она поцеловала его в щеку.
Нежность Лесли была еще опаснее, чем страсть.
Ту боль он мог припомнить так живо, словно испытывал ее сейчас. И стоило ему это сделать, как в голове мигом прояснилось. Ниалл стал тем, кем и должен был быть для Лесли, — сильным и заботливым другом.
Он сказал:
— Я выжил. Не это ли главное? Остался в живых.
Она отвела глаза.
— Наверное.
— Ты стала думать обо мне хуже?
На ее лице отразилось изумление.
— Нет. Господи, конечно нет.
— Некоторые бы стали.
— Напрасно. Кто бы ни сделал это с тобой, — взгляд ее стал недобрым, — надеюсь, они за все ответили.
— Нет.
Теперь глаза отвел Ниалл.
Если бы она узнала, как сильно его сломали, то пожалела бы? Или начала презирать за то, что он оказался слишком слабым и не смог сбежать от них? Сбежал он позже. И готов был умереть, стать тенью, лишь бы не вспоминать снова и снова пережитый ужас. Спас его тогда последний король Лета — взяв к своему двору, дал время и возможность исцелить гордость, восстановить пошатнувшийся рассудок.
— Страшно думать, что они ходят где-то по городу, — проговорила Лесли, всматриваясь в тени, укрывавшие улицу. Она часто так делала, когда он невидимо сопровождал ее. — Можно случайно столкнуться. Я не все лица помню. Была под наркотиком, когда они... Ну, ты понимаешь.
— Тебя изнасиловали, — отозвался он тихо. — Да, понимаю. Слишком хорошо.
Она вновь провела рукой по одному из его шрамов. И вновь на ее лице отразилось изумление — когда до нее дошло, о чем он говорит.
— Тебя тоже?..
Он кивнул:
— Вечность тому назад.
Глаза ее наполнились слезами.
— Это когда-нибудь проходит? Страх?
Она смотрела на него с такой надеждой, что Ниаллу отчаянно захотелось солгать. Но он не мог, поскольку фэйри не умеют лгать. Поэтому он сказал:
— Ослабевает постепенно. Порой на какое-то время почти исчезает.
— Ну, хоть что-то... Правда?
— Не что-то, а почти всё. Временами. — Он нежно коснулся губами ее губ, предлагая не страсть, но утешение. — А иногда ты встречаешь кого-то, кто не думает о тебе хуже после того, как ему все расскажешь. И вот это точно — всё.
Она молча прижалась лицом к сто груди. Обняв ее, Ниалл наконец-то признался самому себе: ради этой девушки он ослушается своей королевы, покинет короля, оставит двор, защищавший его столько веков. Бросит все. Если он станет возлюбленным Лесли, он ее удержит. Не позволит ей страдать, как страдали другие смертные, с которыми он расставался когда-то. Он ее удержит, с разрешения двора или без него. И никто не встанет между ними, ни Айриэл, ни Кинан.
Проснувшись среди ночи, Лесли обнаружила, что Ниалл, лежащий рядом, весь горит и покрыт потом. Он не метался в жару, был совершенно неподвижен. Даже грудь как будто не поднималась при дыхании.
Она схватила его за плечо, потрясла:
— Ниалл!
Он растерянно заморгал, но тут же сел и огляделся по сторонам.
— Что случилось? Кто-то пришел?
— Нет. — Его плечо под ее рукой казалось невозможно горячим. — Ты болен. Лежи, не двигайся.
Она бросилась в ванную, схватила полотенце. Смочила сто холодной водой, вернулась в спальню. Ниалл лежал с закрытыми глазами посреди огромной кровати Сета — залюбоваться можно, если бы он не выглядел так, словно потерял сознание. Встав рядом на колени, Лесли принялась протирать его лицо и грудь мокрой холодной тканью.
Он не шевелился. Не открывал глаз. Лишь сердце у него колотилось так, что Лесли видела и в полумраке биение жилки на шее.
— Сможешь дойти до гостиной? — спросила она. — Я вызову такси. — И огляделась в поисках мобильника.
— Такси... зачем?
— Чтобы отвезти тебя в больницу.
Полотенце в ее руках стало горячим, ничуть не остудив жара Ниалла.