Волна стыдливого жара обдала ее с головы до ног. «А она? Что она? Она, наоборот, отвечала на его поцелуи так, будто потеряла саму себя, хотя и в этом тоже нет ничего недостойного. Вообще в отношениях с мужчинами она не безрассудна. Ей нравится мужское общество. Приятно с ними поболтать, побродить в парке, беззаботно смеяться над любой пустяковиной. А в танце… когда чувствуешь, как он уверенно и нежно прижимает тебя к себе все ближе и ближе, а потом провожает домой и робко целует в губы, желая спокойной ночи? Да кто этого не знает!.. Но вот чтобы в объятиях мужчины ее тело повело себя самостоятельно, как живое трепещущее существо, готовое с радостным безумством сорваться с края и упасть в таинственную… пропасть — что ли? — такое впервые случилось сегодня».
Миранда выпрямилась и опять сложила руки на коленях. «Однако все-таки то, что было, выглядит легкомысленным и, похоже, убедительно говорит о том, что у нее действительно нет другого выхода, как только позировать Мюллеру. Впрочем, если бы этот тип туда не заявился, она бы заработала себе на обед. А теперь, понимая, что она осталась без гроша по его милости, он везет ее кормить. А что потом? Потом она вернется к своей безысходности. Постучит в злополучную дверь под крышей и скажет: „Извините, я опоздала“. Зайдет за ширму, разденется и…
Господи! Это кажется еще ужасней, чем прежде.
А этот, что сидит рядом, полагает, будто она может за деньги…
Да черт с ним! Пусть думает, как хочет… Всякий волен считать так, как пожелает. Умный человек всегда тебя поймет, а на мнение дураков плевать…
Вообще-то она пыталась ему объяснить, но он и слушать не пожелал, видел в ней только то, что хотел увидеть. Полуголодная студентка, бьющаяся в нужде, как рыба об лед? Смешно, ей-богу! Что может думать человек явно из другого круга? Да кошка она! Шлялась по крыше и запрыгнула на вонючий чердак, благо ходить недалеко.
Ну что она к нему привязалась! Будто в первый раз столкнулась с этим. И в Нью-Йорке, и здесь в Амстердаме приходилось встречаться с любителями «экзотики». Ах, художница? Богема, значит…»
«Мир делится на нас и на них» — решила однажды Миранда и была права.
«Люди делятся на тех, кто любит и умеет ценить красоту, и на тех, которых из-за денег захватывает любое зрелище, в том числе такое, на которое не стоит и смотреть…»
— Прибыли!
Торп подъехал к тротуару и припарковался. Миранда посмотрела через боковое стекло, пытаясь сориентироваться.
— Выходите, мисс Стюарт!
Она услышала, как пикнул замок. «Автоматика! Нажимай кнопку, толкай дверку…» Именно это он и проделал, просунув руку за ее спиной, когда увидел, что она даже не пошевелилась.
— Я, мисс Стюарт, к вам в лакеи не нанимался! Миранда, не торопясь, вышла из машины, еще раз глянула по сторонам и сразу же узнала это место. «Приют спокойствия и вдохновения!.. Речушка Амстель не спеша несет свои воды, по обоим берегам стоят дома старинной красивой архитектуры. Была она здесь, бродила с этюдником. Да, да! Два ее этюда углем получили одобрение.
В таком божественном уголке хочется думать только о пище духовной! Впрочем, наверно, здесь вкушают пищу богов?» Миранда знала каждую дешевую забегаловку в Амстердаме, теперь же была почти уверена, что полюбившееся ей «ассорти» на большой тарелке — здесь не подадут.
Подошел Дэниел, взял ее за руку повыше локтя:
— Я привез тебя сюда не для того, чтобы ты смотрела по сторонам.
— Куда мы идем? — спросила Миранда, еле поспевая за ним. — Я не вижу никакого ресторана.
Ответа не последовало. Помпезное здание, к которому он ее волок по выложенному плиткой тротуару, было пяти-, черт его знает, может, десятизвездочным отелем. Миранда знала, читала в проспекте, что это самый дорогой и престижный отель. «Какой мерзавец!»
— Вы, сытый негодяй… — начала было она вырываться. — Вы решили, что вам все легко дается, все дозволено…
— Мисс Стюарт… — он ухватил ее за бедра и основательно тряханул.
— Вы еще и эстет? — Миранда взглянула на него с откровенным презрением. — Хоромы Мюллера показались вам недостаточно роскошными для этого?
— Что ты несешь, черт тебя возьми?
— Или, может, полагаете, что на шелковых или каких там еще простынях я ловчее скользну в ваши объятия?
— Мисс Стюарт, не зарывайтесь! Вы себя явно переоцениваете. У вас, кстати, короткая память. Я женщин не покупаю.
Миранда подняла голову, посмотрела на него в упор и спросила:
— Тогда, возможно, вы объясните, зачем вы меня привезли сюда? Вы живете в этом отеле? Так?
— У вас, мисс Стюарт, потрясающий нюх!
— Вот-вот! Я сразу же почуяла недоброе, — сказала Миранда, резко тряхнув головой.
«О, Господи! Нельзя же так дергаться! Дурнота, опять дурнота!»
— До свидания, мистер Торп! — заторопилась Миранда и пошла было прочь.
— ТЫ дура! — остановил он ее, схватив за плечи.
— Боже, как надоело все это! Я вам уже объяснила, что я не продаюсь.
— Не продаешься, потому что я не покупаю! Миранда упиралась, пытаясь устоять на каблуках, но будь у нее на ногах пудовые гири, и они оказались бы для него сущей пушинкой. Крутящиеся двери лихо втолкнули обоих в холл.
— Здесь имеется ресторан, — произнес он сквозь зубы. — Мы сейчас идем прямо туда. Я тебя кормлю, потом сажаю в такси и…
Не докончил фразы и замолчал. Миранда мгновенно поняла, в чем дело. Неподалеку, в низких креслах за столом (готовый натюрморт — яркие цветы в вазе, кофе в серебряном кофейнике, тончайший «лимож» и сигареты!) сидели две дамы. Средних лет… С нескрываемым любопытством наблюдали за ними.
— И потом… — совсем шепотом. Она еле расслышала:
— Потом глаза бы мои тебя не видели. Такой расклад устраивает?
— Вполне, — ответила Миранда.
Дэниел галантно взял ее за локоток и, как опытный лоцман, повел сквозь бурные воды роскошного холла. «Слава Богу! — позади полдюжины широких ступеней из полированного мрамора».
«Она — в сверкающей, благоухающей, сногсшибательной роскоши, которую таким, как она, показывают в фильмах. Видели, видели! Почему-то он остановился, и они дальше не идут. Наверное, так надо!»
— И ни одной шелковой простыни! — шепнул он.
Миранда хотела умно ответить, но не могла: она потеряла дар речи. Ничего подобного не ожидала увидеть и с робостью смотрела на метрдотеля, который величественно подплывал к ним, упакованный в обалденный смокинг.
— Добрый день, сэр! — наметанный взгляд скользнул по ее сапогам, юбочке и кудрям, в беспорядке разбросанным по плечам. — Чем могу служить?
— Столик, пожалуйста.
— Столик зарезервирован, сэр? Его рука сжала ее локоток.
— Нет, — ответил Дэниел. Миранда перехватила его взгляд. Ресторан пуст, и Дэниел это видел. — Нет, — повторил он. — Боюсь, что нет!
— Ах, вот как! — лакей передернул плечами. — В таком случае…
— Но я уверен, что вы найдете для нас место. Не так ли?
Миранда с тревогой посмотрела на Дэниела. «Голос вроде бы ровный и мягкий, но опытное ухо не может не различить звон металла. Короткое замыкание, и…»
— Мистер Торп, — вежливо вступила Миранда. — Я знаю одно очаровательное местечко… «Господи, ну дался же ему ее локоть!..»
— Не так ли! — повторил он вопрос. Метрдотель глотнул воздух. Еще раз…
— Конечно, сэр! Я только… я только хотел сказать, что столики у окон… Если бы вы захотели сесть у окна… — он улыбался. — Я вам могу предложить столик в углу.
Дэниел обнял Миранду за талию. «Это еще зачем?» Она хотела отодвинуться, но он, переложив широкую ладонь на бедро, плотно придвинул ее к себе.
— У вас есть столик у окна. Вы просто забыли.
— Ах, да, сэр!
«Догадался, наконец!» — с облегчением подумала Миранда.