– Ближе километра ты на «Тойоте» к той лесопосадке не подъедешь, – сказал Курысько. – Там теперь вымахал тополиный молодняк в рост человека.
– И никакой дороги нет? – растерялся Герман.
– Есть тропа на ширину мотоцикла.
– Конфуз… – Суханов задумчиво почесал затылок. – Вместо «Тойоты» придется встретить Настену на дедовой «Яве». Позорно для джентльмена, но другого выхода нет.
– А чего ты с долларами суетился при таком «гениальном» плане? – усмехнувшись, спросил Курысько. – За хороший кайф Настя тебе еще кучу баксов отстегнет.
– Юрик, я не сутенер! – обиделся Герман.
Рассказав Голубеву в лицах эту вроде бы правдивую историю, Курысько вздохнул:
– Вот так это было, Вячеслав Дмитрич.
– Бутылку «Кристалла» до дна осушили? – спросил Слава.
– Полностью поллитровку оприходовали. Я пил мало, Герман – больше.
– И после этого он сел за руль мотоцикла?
– На «Тойоте» не гробанулся бы…
– Ну, и что тебе от меня надо?
– Помоги вернуть доллары. Мертвым мои баксы не нужны.
– Ты уверен, что след этих «баксов» не простыл?
– Куда им деваться. Пухов сказал, будто в сумочке Фишкиной были американские дензнаки.
– Чем докажешь, что это твои?
Курысько пожал плечами:
– Расписку от Германа я, конечно, не взял. Поверь на честное слово.
– Никакое слово к делу не пришьешь. Ты – не малолетка. Предприниматель должен знать прописные юридические истины.
– По-дружески лопухнулся.
– Говорят, дружба дружбой, а табачок врозь.
– Выходит, накрылись доллары?…
– Я не прокурор, чтобы принимать решение о возврате вещественных доказательств сомнительным владельцам.
– Но подсводничать прокурору можешь.
– Чего?
– Чтобы он принял такое решение. В долгу не останусь. Понадобится любой стройматериал – обеспечу с доставкой.
Голубев погрозил пальцем:
– Юрик, за любую «доставку» я тебе уши надеру.
– Извини, Вячеслав Дмитрич, – смутился Курысько. – Привык к постоянным набегам чиновников районной администрации. То одно им надо, то другое, то третье. И все норовят на даровщину или со скидкой приобрести.
– Чиновники живут по понятиям: ты – мне, я – тебе. А нам бартерные сделки категорически запрещены. Мы делаем только то, что предписано законом.
– И по закону мне ничего не светит?
– Закон не красное солнышко, всех не обогреет. У тебя из полученных от северянина долларов сотенные банкноты остались?
– Две штуки.
– Бывшие в употреблении?
– Новые, вроде из одной банковской упаковки.
– Напиши прокурору заявление и приложи их. Если серия банкнот сойдется и номера будут близки к тем, что обнаружены у Фишкиной, может, прокурор простит тебе глупость.
– А что писать в заявлении?
– Все подробно, как мне рассказал.
– Спасибо, Дмитрич.
– Не за что, Юрик.
Глава IV
Немного спустя после ухода Курысько Голубеву позвонил следователь Петр Лимакин. Поздоровавшись, спросил:
– Встретился вчера с сожителем Фишкиной?
– Встретился и потолковал, – скороговоркой ответил Слава.
– Что от него услышал?
– Печальную исповедь рогоносца.
– Не по злобе он «исповедался»?
– В его положении трудно быть объективным, но, кажется, говорил правду. Только что я беседовал с другом Германа Суханова. Показания совпадают.
– Приходи в прокуратуру. Скоро Борис Медников принесет заключение медэкспертизы. Посоветуемся с Бирюковым. Может быть, это дорожно-транспортное происшествие обойдется без возбуждения уголовного дела.
– Считаешь, что виновник аварии мертв и привлекать к ответственности некого?
– Судя по заключению автоинспекции, так оно и есть. Давай быстренько, приходи.
– Бегу, Петя, бегу!
У входа в прокуратуру Голубев догнал неторопливо шагавшего с папкой в руке судмедэксперта. Взяв его за локоть, иронично спросил:
– Ну, что, Боря, вскрытие трупов показало, что смерть наступила в результате вскрытия?
– Не задирайся, сыщик, пока в нюх не получил, – флегматично ответил Медников.
– Дай почитать заключение.
– Здорово грамоту освоил?
– По слогам бегло кумекаю.
– Мама мыла раму?
– В новых букварях вместо рамы моют «Мерседес».
– Я по старым учился…
Шутливо пикируясь, поднялись на второй этаж и вошли в кабинет следователя. Чтобы не терять время, Лимакин предложил сразу идти к прокурору. Пока Антон Бирюков сосредоточенно читал медзаключение, не терпящий долгого молчания Голубев повернулся к откинувшемуся на спинку стула Медникову и сказал:
– Что-то, Боря, сегодня ты у Лимакина сигаретку не стрельнул…
Судмедэксперт скосил на него глаза:
– Бросил курить. Решил деньжат сэкономить.
– Говорят, деньги – зло.
– Угу, посмотришь на цены и зла не хватает.
Голубев улыбнулся:
– За словом в карман не лезешь.
– У меня все слова в голове.
Бирюков, дочитав отпечатанное на машинке заключение, положил листок перед собой на стол и обратился к судмедэксперту:
– Итак, Борис, значит, Суханов и Фишкина, столкнувшись с джипом, попросту говоря, разбились…
Медников утвердительно наклонил голову:
– Столкновение произошло при очень большой скорости. От резкого удара о бетонку потерпевшие получили сильнейшие повреждения не только головного мозга, но и внутренних органов с обильным кровоизлиянием.
– Легкая степень алкогольного опьянения Суханова, которая указана в твоем заключении, могла привести его к необъективной оценке дорожно-транспортной ситуации?
– Бесспорно. Находясь под легким градусом да еще наверняка переговариваясь с сидевшей позади приятной дамой, господин Суханов мог элементарно проморгать обгонявший джип. Решив, видимо, развернуться, он повернул мотоцикл влево и – полетел в погибель.
– Что его заставило внезапно разворачиваться? – машинально спросил Голубев.
Медников осуждающе посмотрел на Славу:
– При вскрытии ни Суханов, ни Фишкина на твой вопрос не ответили.
– Ты вот определил у Суханова легкую степень опьянения, однако есть информация, что перед поездкой Герман принял не меньше трехсот граммов «Кристалла». При такой дозе можно с удалью затянуть: «Широка страна моя родная».
– Для могучего сухановского организма триста граммов доброкачественной водки, что, скажем, для тебя чашечка растворимого кофе «Пеле».
– Да-а-а… Такой богатырь и убился…
– Бетонная дорога не амортизирует.
– Удар, похоже, хлесткий получился.
– Если бы на месте джипа были «Жигули», они наверняка бы перевернулись в кювет. А джип – машина устойчивая. Да еще мчался на приличной скорости. При скользящем ударе мотоцикл отлетел от него рикошетом, как пуля от камня.
Следователь Лимакин, нахмуренно рассматривавший составленную майором Филиппенко схему автодорожного происшествия, неожиданно сказал:
– Слава, кажется, я нашел ответ относительно того, что заставило Суханова внезапно разворачиваться… – Лимакин ткнул пальцем в схему: – Вот, смотри, пунктиром показано место крутого поворота мотоцикла влево. Так?…
– Так, – согласился Голубев.
– А вот здесь, в ста пятидесяти метрах от места столкновения, на проезжей части магистрали лежала сумочка Фишкиной. Один конец наплечного ремня у сумки был отстегнут…
– Уловил, Петя, мысль! – воскликнул Слава. – Фишкина обронила сумку, и Суханов хотел развернуться, чтобы подобрать. По роковому стечению обстоятельств именно в этот момент джип пошел на обгон.
– Правильно, – Лимакин посмотрел на Бирюкова. – Согласен, Антон Игнатьевич?
– Предположение логичное. Не хватает только свидетельских подтверждений, – ответил Бирюков и повернулся к Голубеву. – Какую информацию успел собрать?