Дарг Лебериус уезжал рано утром на мануфактуры и возвращался к вечеру. Весь день его комнаты пустовали, что позволяло молодой няньке выкроить несколько часов для общения с конюхом. Нельзя сказать, что она плохо заботилась о маленьком Тами, просто ей хотелось наладить личную жизнь, поэтому ребенок часто оказывался предоставленным самому себе.
Через некоторое время страхи, связанные с камином, забылись, а игры как-то сами собой перекочевали в область подстолья. Укрытый от всех свисающей до пола скатертью, мальчик наблюдал за окружающим миром. Однажды отец, не зная, что сын прячется под столом, открыл ему тайну камина. Дарг Лебериус вошел в комнату, бросил на стол какие-то бумаги и, ступив в прокопченные недра, исчез. Мальчик не понял, что произошло, но догадался о потайном ходе.
Тамерону захотелось во что бы то ни стало туда попасть. Искать замаскированную дверь в длинном подвальном коридоре — занятие неблагодарное, камин обследовать проще. Мальчик обнаружил скрытую пружину. В лицо дохнуло сыростью, и как только он вошел внутрь, потайная дверь захлопнулась у него за спиной.
Стены прохода оказались усеяны пучками люминесцирующих лишайников. Их тусклое свечение сопровождало Тамерона, пока он спускался по винтовой лестнице, которая привела его в маленькую комнату. Внимание мальчика сразу привлекло смотровое окошко, за которым плясали в отсветах пламени чьи-то тени. Он приблизился и увидел ярусом ниже большое помещение. Там, прикованный к решетке над жаровней, корчился человек. Тамерон отшатнулся, уловив запах горелой плоти.
«Почему пленник не кричит? — удивился мальчик. — Как может он терпеть такую страшную боль?» Тамерон невольно потянулся к уху, которое в детстве поджарил ему старший брат.
— Они очень упрямые, — услышал он хриплый шепот из угла, — эти проклятые Атранкасы.
— Кто здесь? — испугался Тамерон и создал маленький пульсар, чтобы разглядеть говорившего.
— Ну, здравствуй, шмакодявка. Пра-пра-пра… много раз… внучек.
Зрелище оказалось немногим лучше того, что мальчик только что видел внизу: доведенное до крайней степени истощения тело, прикованное к скамье, соединялось трубками с прозрачной емкостью, в которой что-то плавало. Тамерон шумно сглотнул и осторожно приблизился. Потрескавшиеся губы живой мумии шевельнулись:
— Тамерон, у нас немного времени. Ты удивлен и напуган, не каждому удается повидаться с таким далеким предком. Я Хотар Лебериус, прошу любить и жаловать.
— Я, конечно, плохо учил свою родословную, — прошептал мальчик, словно боясь, что немощное тело рассыплется в прах от звука его голоса, — но припоминаю, что Хотар жил около тысячи лет назад. Ни одно тело так долго не сохранится, особенно в этой жуткой сырости.
— Кхы-хы-хы, — послышался смешок, более сходный по звучанию с сиплым кашлем. — Тело не мое. Я здесь, в банке.
Тамерон присмотрелся к сосуду, стер с него пыль и с ужасом отступил.
— Да, остался лишь мозг, — выдохнула полумумия. — Не пугайся, Тами. Я уже давно догадался, что мои милые потомки сговорились не переносить мозг в новое тело, так им удобнее меня использовать. Знания — дорогой товар.
Из нижнего зала донесся стон, заставивший Тамерона вздрогнуть.
— Как видишь, Лебериусы продолжают биться над загадкой моего дорогого Андо Атранкаса, — поведала полумумия.
— Кто такой этот Андо? — спросил Тамерон.
— Друг мой и враг мой, — выдохнуло усохшее тело-кормилец. — Ты хочешь узнать историю величия и низости нашего рода?
— Не уверен, — поморщился Тамерон. — Видишь ли, больше всего на свете я хочу уйти из этого замка и позабыть, что я Лебериус. Не подскажешь, как свести клеймо?
— Я в тебе не ошибся, — задумчиво просипела полумумия. — Именно ты-то мне и нужен.
— Для чего? — удивился мальчик.
— Для освобождения. Ты убьешь меня.
— Скажи, ты сошел с ума еще при жизни, или уже плавая в банке? — прошептал Тамерон с возмущением. — Я не собираюсь этого делать! И не буду вмешиваться в ваши с отцом дела.
— Позволишь Даргу и дальше мучить невинных? — возмутилась полумумия.
— Ты о телах, что используются для поддержания твоей жалкой жизни, или о том человеке внизу? — поинтересовался Тамерон.
— Внучек, ты не заметил, у него радужки были серебристые? — проигнорировал вопрос Хотар.
— Не заметил, — пожал плечами Тамерон.
— Не хотелось бы снова упасть со стола из-за тряски. Да и кладка может обвалиться.
«Безумный мозг», — подумал мальчик, а вслух произнес:
— Ты же мечтаешь покончить с жизнью! Чем не выход? Завалит тебя камнями, и делу конец. Я, пожалуй, пойду.