А чтобы снять возникшую неловкость, сказала Бруну после ужина:
— Простите меня. Я сделала большую глупость прошлой ночью.
Он словно обрадовался тому, что она первой начала этот нелегкий разговор, и подхватил его горячо, взволновано:
— Нет, это ты меня прости! Потому что это я сделал глупость, когда впустил тебя! Больше не приходи ко мне, ради Бога…
Он умолк, но Луана и без слов поняла то, чего он не захотел произнести в слух: «Не приходи, потому что в другой раз я не смогу совладеть со своими чувствами».
Обида и беспокойство, мучившие Луану в течение дня, разом отступили. Душа ее вновь ликовала! И, ничего не ответив Бруну, Луана сразу же решила, что не станет выполнять его просьбу, а поступит прямо наоборот.
Ночью она опять пришла в спальню Бруну и сказала:
— Тебе не надо сдерживаться, потому что я сама выбрала тебя.
— Нет, это безумие! Уходи… — простонал он, из последних сил пытаясь предотвратить неизбежное.
— То, что ты называешь безумием, для меня — любовь! — не отступала Луана. — Ведь ты же меня любишь? Ну, скажи!
— Да, я тебя люблю…
Утром, едва взглянув на Луану, Донана все поняла, но спросила так, на всякий случай:
— Опять только спала?
— Нет, на сей раз все было по-другому, — ответила Луана.
— И что теперь будет? Как ты представляешь свою дальнейшую жизнь?
— Не знаю, — развела руками Луана. — Могу только сказать, что сейчас я счастлива.
В отличие от Луаны, Бруну не смог сказать о себе то же самое, поскольку на нем теперь лежала ответственность еще и за эту девушку. Он понимал, что должен отважится на решительный шаг и в корне изменить свою жизнь. Но для этого надо сначала съездить в Сан-Паулу и встретиться с Кловисом. А затем уже, в зависимости от того, какие сведения собрал детектив о Лейе, решать, что делать с Луаной.
Несмотря на свои подозрения, Бруну был почти уверен в том, что Кловис скорее развеет их, нежели подтвердит, потому что считал Лейю способной лишь на легкий флирт, но отнюдь не на серьезную связь с другими мужчиной.
Однако магнитофонные записи, которые предъявил ему Кловис, заставили Бруну содрогнуться: Лейя не только занималась любовью с неким Ралфом, но и обсуждала с ним в постели, как лучше распорядиться капиталом, полученным в результате развода! А этот негодяй отвечал ей:
— Предоставь это мне, дорогая! Твоя задача сейчас — оттяпать у своего рогатого муженька половину состояния. А уж потом я сумею найти достойное применение этим деньгам!
Побелев от гнева, Бруну невольно сжал кулаки.
— Хватит! Выключите! Я все понял, и теперь мне нужны более веские доказательства: фотографии, свидетели… Ну, в общем, вы сами знаете, что считается неопровержимым доказательством в суде. Я дам ей развод, но больше она и ее любовник не получат от меня ничего!
Из сыскного агентства он заехал в магазин, где купил несколько платьев для Луаны, а потом — домой, повидать дочь.
Лия сказала, что Маркус дома не живет — зачем-то уехал в Минас-Жерайс. Но сенатор Кашиас нашел для него работу в столице.
— С чего это вдруг? — удивился Бруну.
— По просьбе Лилианы.
— Ну дай-то Бог. Только боюсь, что Маркус и там себя проявит очень скоро, — вздохнул Бруну.
Лия между тем завела разговор о матери:
— Она живет в Сан-Паулу, в отеле. Я была там. Держится она довольно бодро, но, думаю, вы вполне бы могли помирится. Она ведь ушла не к другому мужчине. А все эти разговоры о разводе — только способ привлечь к себе твое внимание, которого ей недостает.
Бруну, пожалев дочь, не стал убеждать ее в обратном. Зачем девочке знать о той грязи, в которую сегодня с головой окунулся он сам? А чтобы как-то успокоить дочь, сказал:
— Ты не волнуйся о маме. Она сама захотела жить отдельно от меня. Возможно, это и есть для нее наилучший выбор.
— А для тебя? — спросила Лия.
— И для меня тоже, — твердо произнес Бруну, поскольку после встречи с Кловисом уже не сомневался, что ему следует делать дальше.
Прилетев на следующий день в Арагвайю, он сказал Зе и Донане:
— С Лейей у меня все кончено. Детектив подтвердил, что у нее имеется любовник — наглый тип, мечтающий о половине моего капитала. Так что развод неизбежен. Лейя сама развязала мне руки. И отныне хозяйкой этого дома будет Луана. Прошу уважать ее как мою жену.
Из поездки в Минас-Жерайс Маркус вернулся взволнованным и озабоченным: во-первых, ему захотелось во что бы то ни стало получить от Жеремиаса свою долю наследства, а во-вторых, он мечтал о новой встрече с Мариетой.