И они решили продать фазенду тайком, без ведома матери и сестры.
В тот год на кофейных плантациях Бразилии свирепствовал какой-то ужасно прожорливый и ранее неведомый жучок. Как с ним бороться, производители кофе не знали и оттого пребывали в панике.
Спасение неожиданно пришло из Англии — в виде сильнодействующего и весьма дорогостоящего яда.
Медзенга потратил на него все свои деньги и даже влез в долги, взяв банковский кредит. Энрико, приехав домой, застал отца за распылением этой отравы на плантациях.
— Разве можно так — голыми руками, с открытым лицом?! — напустился он на старика. — Ты же можешь отравиться! Надо хотя бы надеть перчатки, респиратор, защитить как-то глаза. А еще лучше — подрядить англичан, которые, я слышал, распыляют яд с самолетов. У меня есть немного денег, я могу заплатить.
— Спасибо, сынок, — растроганно ответил Антонио. — Но твои деньги мы побережем. Этот яд действует только на жучка, а для людей он, говорят, безопасен.
— Я в этом не уверен, — высказал сомнение Энрико. — Будь моя воля, так я бы вообще срубил все поврежденные деревья и устроил здесь пастбище для быков. Поверь, это более прибыльное дело! Сколько лет ты гнешь спину, выращивая кофе, но до сих пор едва сводишь концы с концами.
— Такая уж, видать, у меня судьба, — вздохнул Антонио. — Я ничем другим заниматься не умею, да и не хочу.
Энрико умолк, понимая, что отец уже стар и кофейные деревья для него не столько выгодный бизнес, сколько привычная среда обитания.
В отличие от Медзенги братья Бердинацци не стали влезать в долги и покупать отраву для вредителей. Они поступили иначе: подделав подписи матери и сестры, якобы отказывающихся от своих долей, продали имение англичанам — со всеми деревьями, а также с домом, в котором родились и выросли.
Так Мариета стала бездомной, а Жеремиас и Джакомо скрылись в неизвестном направлении.
Уличить их в подлоге Энрико не составило большого труда, и англичане были готовы аннулировать сделку, получив обратно свои деньги. Но денег-то как раз и не было — их увезли с собой братья Бердинацци.
Энрико пришлось смириться с поражением, но он не мог простить Жеремиаса и Джакомо, подло обворовавших его жену и тещу.
Мариета теперь жила в доме Медзенги, и там к ней было самое доброе отношение. Но ее присутствие не помешало Антонио высказать сыну и невестке свое настоятельное требование:
— После всего, что устроили эти негодяи, я не потерплю, чтобы мой внук носил фамилию Бердинацци. Бруну Медзенга. И все. Только так отныне его должны звать все.
Энрико и Джованна, в общем, были согласны со стариком, но исправить метрику оказалось не так-то просто, и они ограничились промежуточным вариантом: Бруну Б. Медзенга.
Мариета, не имевшая права голоса в этой семье, тогда промолчала, но с горечью подумала: «Вот и стерлась память о моем сыночке. Нет больше на свете Бруну Бердинацци».
Она не могла знать, что через несколько дней почтальон вручит ей письмо из Италии, от незнакомой девушки Джемы. Письмо, адресованное… Бруну Бердинацци!
С волнением вскрыв конверт, Мариета прочитала:
«Бруну, любимый! От тебя давно уже нет никаких вестей, и я решилась написать по тому адресу, который ты мне оставил. Теперь война закончилась, и мне хочется верить, что ты жив. Я частенько представляю, как ты возделываешь свои кофейные деревья и, может быть, вспоминаешь обо мне, о нашей любви. Ведь такое не забывается, правда?
Я по-прежнему очень люблю тебя и жду.
Вместе со мной ждет своего папу и наш сыночек, родившийся вскоре после твоего отъезда. Зовут его так же, как и тебя: Бруну Бердинацци.
Если не можешь приехать, то подай о себе хоть какую-нибудь весточку: мне важно знать, что ты жив.
Целую тебя.
Твоя Джема».
Порыдав над этим письмом, Мариета попросила дочь написать Джеме ответ и сообщить горестное известие.
— А ты уверена, что эта особа — не самозванка? — высказала опасение Джованна.
— Нет, Бруну писал нам о своей невесте Джеме, — ответила Мариета. — Наверное, он успел и жениться, если мальчик носит его фамилию.
— Выходит, Жеремиас и Джакомо обокрали еще одного наследника, — мрачно заметил Энрико.
Джованна послала Джеме довольно теплое письмо, но ответа из Италии почему-то не последовало.