— Расскажи нам о своем мире. Стэйс не особо любил эти разговоры.
— Что именно вас интересует? — Я впилась взглядом в узорчатый край своей тарелки. На меня смотрели все собравшиеся за этим столом. И, скорее всего, прислуга не станет упускать возможность подслушать.
— Все, — с нетерпением произнесла Риана.
— Мама, — подал голос молчавший до этого Минаев, — разговор может затянуться на целый год, если тебя будет интересовать абсолютно все.
— Тогда хотя бы в общих чертах, — пошла на уступку дама.
Отмалчиваться не стала. В общих, так в общих. Поведала немного о технике, моде (это особенно стало интересно Глории), еде, культуре. Остановилась лишь когда в горле начало першить и пришлось пригубить немного вина. Просить воды не стала. Если быть до конца честной с самой собой, просить у этих людей я ничего не собиралась. Пока не знала, как буду с ними расплачиваться за гостеприимство, но оставлять это просто так не буду.
— Как все необычно, — глаза Рианы блестели от живого любопытства. Ей в самом деле было очень интересно слушать меня. — А..
— Дорогая, — перебил ее супруг, — девочка устала. У нее сегодня было столько потрясений. Давай ты продолжишь эту беседу потом?
— Ах, прости, дорогая, — спохватилась она. — Карол прав, я слишком заболталась.
Осмелилась посмотреть на свою собеседницу и выдавить из себя улыбку. Надеюсь, вышла она не вялой и кислой. Не хотелось обижать гостеприимную хозяйку. По сути, единственный, на кого я должна злиться — это Станислав. Если бы не он, я бы продолжала спокойно учиться, страдать по нему на расстоянии и мечтать о большой и чистой любви с каким-нибудь другим парнем.
— Я провожу тебя до твоих покоев, — Глория с позволения отца встала со своего места и указала рукой на выход из столовой.
— Спасибо, — поблагодарила ее, затем обратилась к главе семейства: — Я очень признательна вам. И как только появится возможность, расплачусь с вами. Если же могу помочь чем-то сейчас, то…
— Расплатишься? — переспросил мужчина, хмурясь. — Ты нам ничего не должна. Я не последний человек в королевстве и смогу обеспечить дочь лучшего друга всем необходимым и даже больше.
— Прошу вас, — я машинально приподняла руку, давая тем самым понять, чтобы Карол остановился. — Я не хочу быть обузой. И уж тем более, не желаю быть вам обязанной. Мне все равно будет неудобно. Не отказывайтесь.
— Злата. — начал было Стас, но я перебила:
— А с тобой я вообще разговаривать не хочу, прости.
Да, мои манеры были далеки от этикета. Я не являлась нежной барышней, предпочитающей воздушные платья и каблуки. Прическа чаще всего состояла из обычного хвоста или косы. Сейчас мои русые мышиные волосы были распущены и спутаны. Так себе вид для ужина в кругу благородного семейства. Спасибо приютившим меня людям за то, что они оказались не чопорными и аристократичными до мозга костей. Ко мне они относились лояльно. Я чувствовала это.
Минаев напрягся. Замолчал и то хорошо. Слышать его голос было больно. Каждое произнесенное им слово, тонкой иглой впивалось в сердце. Я рисковала потерять контроль над собой. Один раз я уже допустила ошибку, доверившись ему. Больше такого не повторится.
Еще раз сказав спасибо Каролу и Риане, направилась вслед за Глорией на выход. Я ощущала на своей спине пристальный взгляд светло — зеленых глаз. И что-то подсказывало мне, что это не отец моей несостоявшейся великой, большой и чистой. В этой игре на чувствах было больше грязи, чем истинных эмоций.
Пройдя по просторному светлому холлу, поднялись на второй этаж и пошли по уже знакомому мне маршруту. Не просто так я в первый раз подмечала детали. Я застряла здесь на неопределенный срок, и надо было как-то ориентироваться. Дом оказался большим. Вполне можно было заблудиться в комнатах. Зачем такой? Живет, как я успела понять, всего одна семья, состоящая из четырех человек, а хоромы на целый род.
— Ты зажата, — Глория посмотрела на меня через плечо. — Не переживай так. Ты привыкнешь.
— Надеюсь, — вздохнула.
Не объяснить этим людям, что пугает не только незнакомое место, вдали от родных, но и близость парня, от которого еще недавно кружилась голова и подгибались колени. Также не поведаешь, что смотреть на него больно, слышать невыносимо и знать, что он предал — мерзко.
Остановившись у нужной двери, девушка подождала, пока я ее открою и, пожелав спокойной ночи, удалилась. Перед тем, как направиться к лестнице, правда, сообщила, что минут через пять ко мне придет горничная и поможет подготовиться ко сну.
Прикрыв дверь, уперлась о нее спиной и сделала глубокий вдох. Так, спокойно. Я со всем справлюсь. Справлюсь… Осталось дождаться горничной. Пока нельзя давать волю бушующим внутри эмоциям. Если кто-нибудь увидит меня в таком состоянии, это станет известно всем, включая Стаса. Обойдется.