Я погрузилась в поиск сто восемьдесят шестой страницы. И не обнаружила ее. Еще несколько раз просмотрела пронумерованные листы и окончательно убедилась в том, что нескольких не хватает.
— Кто-то вырвал страницы, — пробормотала, с надеждой смотря на восседающего на ковре дракончика.
— Как не хватает? — встрепенулся тот. — Еще пять лет назад они были!
Зеленой молнией он метнулся ко мне и, выхватив из рук дневник, стал крутить его и так и эдак, внимательно вглядываясь в странички. Плюхнулся на кровать тощей попой и прищурил черные глаза. Нервно дернул длинным бледно — зеленым усом (всего их было два), дернул за него. Потом зашипел и высунул из пасти раздвоенный розовый язычок.
— Вандалы, — прошипел. — Нет, ну кто так с чужими вещами обращается, а?
— Но ты ведь помнишь, про что там было написано? — с надеждой спросила у дракона.
— Конечно, помню, — гордо выпятив грудь, ответил мой собеседник и приложил раскрытый дневник к, собственно, груди. — «Стыдно признаться, я скрывался. Искал предлог, чтобы не появляться в доме друга лишний раз, без особой надобности. Зачем все это? Я никогда бы не ответил девушке взаимностью. Да, сначала я был согласен на выгодный брак. Потом встретил Елену, и понял, что не смогу без нее. Поговорить с Эризой не получалось. Она сразу начинала плакать и цепляться за меня, как за последнюю надежду…»
Глаза полезли на лоб. Я не ослышалась? Эриза была невестой моего отца? А потом в жизни родителя появилась другая женщина. Моя мать. Теперь хотя бы становится понятно, почему эта особа, мягко говоря, недолюбливает маму. Зачем тогда взяла на себя роль моей будущей учительницы? И. получается, и у мамы и у отца была магия. И у меня, ожидаемо, она тоже есть. Только какая? Что я могу? Неожиданный всплеск показал, что управляться с ней я не умею. И помощь Эризы как нельзя кстати. Но. как же хотелось поговорить с родными! Только они могли успокоить, поддержать.
— Оу, — присвистнул чешуйчатый, — так ты не знала, что эта ворчливая особа была невестой твоего отца?
— Не знала, — передернула плечами. — Кстати, а как тебя зовут? — бросила на продолжающего держать в лапках записи отца дракона быстрый взгляд.
— Эйшер, — представился мой новый знакомый. — Ты можешь не представляться. Я и так уже в курсе.
— Откуда?
— У меня, вообще-то, есть уши, — он указал правой лапкой на перепончатое небольшое ушко.
— Так ты магией делиться собираешься? Еще немного и у меня заурчит в желудке. Звук будет такой громкий, что прибежит неудачливая невеста и устроит нагоняй. Оно тебе надо?
Было жалко дракошу. Тем более он являлся на данный момент моим единственным источником ценной информации.
— Что надо делать? — наконец, решившись, спросила.
— Закрой глаза, расслабься и получай удовольствие.
После этих слов расслабляться резко расхотелось. И глаза закрывать тоже.
— Да не боись, — ящер махнул в мою сторону лапкой. — Ты ничего не почувствуешь. Почти.
— Почти? — переспросила.
— Ну, может быть легкое головокружение, тошнота, видения всякие странные.
— Дальше можешь не продолжать, — поморщилась, живо себе представляя и головную боль, и тошноту… вместе с галлюцинациями. И все это одновременно.
— Слово дракона, ты останешься жива. Твой отец ни разу не жаловался. А мне силы нужны. Посмотри на меня! — он опять провел лапками по ребрам.
— А можно, не закрывая глаз? — не было желания оставаться в неведении.
— Ну, — Эйшер почесал за ухом. — Ладно. Только обещай, что не будешь кричать и падать в обморок. Связь прерывать будет нельзя.
— Обещаю, — сказала не слишком уверенно.
— Спусти ноги с кровати. Прими более удобную позу.
Сделала так, как он сказал, и приготовилась. К галлюцинациям.
Ящер встал на задние лапы, вытянулся в струну и пристально посмотрел на меня чернющими глазами. Крылья поникли и касались пола. Усы, до этого медленно шевелящиеся, стали напоминать две веревочки. Уши дракон прижал к макушке.
Я сидела и не понимала, чего я должна была испугаться. Прошло еще минуты две перед тем, как от тела Эйшера стала отделяться призрачная зеленоватая тень. Она подплыла к моим ногам. Заскользила по ним. Коснулась рук, которые я сложила на коленях и поползла дальше. Она не касалась моего тела. Но там, где эта странная сущность только что была, распространялся холод. Он постепенно сковывал. Поначалу, я не замечала этого. Когда же нестерпимо зачесалось бедро, хотела дотронуться до раздраженной кожи, но не смогла пошевелиться.