— Обязательно спрошу, — кивнула. — Спасибо вам за откровенность. За то, что не стали скрывать.
— Было бы, за что говорить спасибо, — она постаралась изобразить на своих губах подобие улыбки. — У тебя осталось мало времени. Два дня не такой большой срок. Пора собирать вещи. А я подготовлю письмо для приемной комиссии.
Сказав это, хозяйка дома встала со своего места и направилась на выход. Я тоже не стала рассиживаться и последовала за ней, чтобы запереть дверь, когда она выйдет. И как только наставница удалилась, я задвинула засов и, не мешкая, отдернула край манжета. Посмотрела на замершего на запястье Эйшера, в ожидании пояснений.
— И не смотри так на меня, — прошипел он, соскальзывая с моей руки. Плюхнувшись на пол, он в мгновение ока стал обычного размета, то есть, примерно мне по колено. — Я знаю многое, но не все. Все-таки не справочник, а живое существо. И какую роль во всем этом играет твоя мать, понятия не имею. Был ли на твоем отце приворот, так же не могу сказать. Я питался его силой, а не чужеродной.
— Сложно поверить, что мама может быть во всем этом замешана, — я подошла к кровати и упала на нее, раскинув руки. Так бы и пролежала оставшиеся дни до академии, просто смотря на потолок и ни о чем не думая. Жила я себе спокойно, училась, гуляла с друзьями, влюблялась. В общем, последнее лучше опустить. И знать не знала о другом мире. О том, что здесь жил мой отец. Сюда попала и моя мать. И что произошло между ними, что они вместе перенеслись обратно, неизвестно. Так же непонятно, когда это мой родитель умудрился так запасть матушке в душу, что она от него забеременела. И запал ли вообще. Что натворил папа, что ему пришлось бежать, бросив учебу на финишной прямой.
— Слушай, — Эйшер устроился рядом и, нависнув надо мной, заглянул в глаза, — давай на время перестанем касаться темы твоих близких? А иначе ты рискуешь не поступить в академию. И что тогда делать будешь?
— Почему ты не можешь мне прямо сказать, что натворил мой отец? — я проигнорировала его последние слова.
— Не могу, — покачал головой ящер. — Даже если бы хотел, не смог бы произнести ни слова. И написать не получится. Запрет на мне.
— А чего сразу не сказал? — я нахмурилась и перевела взгляд с потолка на дракона.
— Кто же знал, что ты такая неугомонная, — проворчал Эйшер, отползая от меня подальше. — Тем более, в дневнике ты никакой подсказки не найдешь. И не ищи. Зря время потеряешь. Я про запрет тебе сказал, теперь клятва молчать будет тянуть из меня силы. Так что будь добра, поделись, а то я превращусь обратно в жалкое подобие дракона, — дракоша шмыгнул носом. — Лучше бы молчал!
Сев на кровати, испугано посмотрела на медленно бледнеющего и теряющего плотность друга. И это из-за какой-то там клятвы? И кто заставил его ее дать? Папа? Да как он…
— Я поделюсь с тобой силой, не переживай, — забеспокоилась. Взяла на руки слабеющего дракона, посадила к себе на колени и приготовилась делиться энергией. Мне не жалко. Завтра уже буду полная сил. А ко дню поступления восстановлюсь полностью.
Прикрыв глаза, сосредоточилась на своей магии. Поняла уже, что лучше не смотреть на то, что в этот момент происходит с Эйшером. Пугающее зрелище. Терять с перепугу сознание не хотелось. Поэтому я постаралась отрешиться от всего. Не реагировать на странные шорохи и звон в ушах. Не поддаться искушению все-таки посмотреть.
По телу медленно стала растекаться слабость. Руки и ноги показались ужасно тяжелыми. Я не могла ими пошевелить. Для того, чтобы не упасть лицом вперед, сваливаясь тем самым с кровати, осторожно легла на спину. Насколько это было возможно в моем положении. На коленях ящера уже не было. Ни за что бы не стала требовать объяснений у Эйшера, если бы знала, чем это закончится.
Голова немного кружилась, слабость все нарастала, и я не знала, что делать. Когда это закончится? В прошлые разы подпитка происходила не так энергозатратно.
Нити магии начали одновременно истончаться. Я пыталась за них ухватиться, как учил профессор Фаир, но ничего не выходило. Я пыталась удержать ускользающую силу. Все без толку.
— Ой, ой, ой. — услышала встревоженный голос дракона. — Что делать. Я не хотел!
Что он не хотел? Почему так встревожен? И как заставить свое тело снова чувствовать? Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Дышать становилось все труднее. Невидимая рука надавила на грудь, не позволяя вдохнуть нормально. Я пыталась открыть глаза, чтобы посмотреть, что происходит вокруг, но и этого сделать не получилось.