Сэм отказывалась вновь давать себе ложные надежды.
— Мне кажется, для меня этот поезд давно ушел. Мне нравится моя жизнь такой, какая она есть.
— Как ты предохраняешься? — она смотрела на него с удивлением. Разве он не слышал, она только что сказала, что бесплодна.
— Никак, мне это не нужно.
— Пока все органы на месте, всегда есть шанс забеременеть.
Услышав это, в Сэм все-таки зародилась надежда, но ненадолго.
— Я уже об этом не думаю. Я давно привыкла к мысли быть бездетной.
— Я все подробно тебе расскажу, а ты подумаешь и решишь на счет операции. — Гарри поднялся, попросив Сэм лечь на спину. — Раз ты так долго избегала врачей, сегодня я проведу полный осмотр.
— Этого я и боялась, — сглотнула она. — Но ты же не такой врач, так что не стоит заморачиваться делами там внизу.
Он ответил ей очаровательной улыбкой, а сам в это время делал очень тщательный осмотр груди. — Я — терапевт, поэтому могу заниматься всеми твоими делами.
— Чудесно.
— Хочешь, чтобы во время вагинального осмотра присутствовала медсестра?
Она снова тяжело сглотнула.
— Нет, не нужно. Ты друг Ника, поэтому я могу тебе доверять. — Сэм скривилась, когда он ощупывал желудок. — Тебе не странно ощупывать и осматривать девушку твоего друга?
— Не-а. Это как заглядывать под капот машины «если посмотрел на одну, то считай, видел все».
Сэм открыла рот от такого сравнения.
— Уверена, некоторые лучше других.
— Это точно. А теперь помолчи, мне нужно послушать сердце.
Они продолжали легкий разговор, пока он все ощупывал и осматривал. Сэм узнала, что Ник был грозой ракетбола, он до сих пор играл в хоккей и был магнитом для дамочек в барах. Ей придется обсудить с ним последний факт, но после того, как она накажет его за этот прием.
— Но все изменилось после того, как он нашел тебя, — успокоил ее Гарри, надевая новые перчатки, подготавливаясь к вагинальному осмотру. — Теперь нам приходится стараться, чтобы женщины обратили на нас внимание.
Сэм уставилась в потолок и молилась, когда Гарри осматривал там, где еще не бывал ни один мужчина-врач.
— Прости, что причинила столько неудобств, — ответила она сквозь зубы. Вернувшись домой, она точно задаст Нику по первое число.
— Не стоит извиняться, я рад за Ника. После смерти Джона мы начали переживать за него, но потом он начал встречаться с тобой, и все вернулось на свои места.
— Для него этот был тяжелый месяц, — согласилась Сэм. — Еще и смерть Джуллиана Синклера.
— Я знаю, — ответил Гарри, запуская пальцы глубже.
Разве можно было забраться еще глубже? Сэм представляла, как будет мстить Нику: сначала она ударит ему в челюсть, затем коленом в пах, и в конце вонзит нож ему прямо в сердце.
Гарри, наконец, закончил осмотр, снял перчатки и попросил ее подняться.
— Сэм, на первый взгляд все нормально, давай поговорим о диете и твоем образе жизни. Ты хорошо высыпаешься?
Сэм вспомнила о долгих часах на работе и бессонных ночах на дежурстве, о ночах, проведенных в доме Ника.
— Иногда.
— Соблюдаешь диету?
— Я пытаюсь питаться правильно, но с моей работой это сложно.
— Как ты справляешь со стрессом?
— Если начинаю нервничать, то пытаюсь успокоиться глубокими вдохами—выдохами.
— Это часто помогает. — Пробежав глазами по анкете, он задал еще несколько вопросов. — Как много ты употребляешь кофеина?
— Немного, — соврала она, вспомнив, как в прошлый раз врач поразился ее пристрастию к диетической коле.
— А что именно?
— Пью колу каждый день.
— А конкретней?
— Не знаю, я не считала.
— Примерно: две, три, шесть, десять?
— Может быть шесть.