Когда Анна открыла глаза, в первый момент она не сразу сообразила, где находится. Потолок был ровно-белый, чистый, высокий. Окно занавешено фиолетовой шторой. И тут до нее дошло — она у сестры, у Елены!
Судя по звукам, доносившимся из-за двери: Елена уже встала, слышались собачьи шаги, шум льющейся воды из крана.
Анна спустила ноги на пол, а потом снова юркнула под одеяло, хотелось еще понежиться в постели. Она протянула руку к мобильному, лежавшему на стуле рядом с кроватью, и ахнула: почти проспала, скоро начнется рабочий день. Василий не любил, когда она опаздывала, и в первый же день объяснил, что ценит ответственных и исполнительных сотрудников. Правда, количество сотрудников в его подчинении исчерпывалось одной Анной.
Она вскочила с кровати и прошествовала на кухню.
Елена сидела на высоком табурете и с кем-то разговаривала по телефону. И снова Анна залюбовалась сестрой: красивая шея, полные губы, волосы с золотисто-рыжеватым отливом.
— А я говорю, что это никуда не годится. Формат непродуман, контент тоже. Это мое мнение как профессионала, — подчеркнула Елена.
Она кивнула Анне и продолжила беседу. Деник лениво открыл один глаз и снисходительно оглядел гостью.
Анна потрогала рукой электрический чайник. Горячий…
— Кофе в шкафчике, молоко в холодильнике. Сыр там же, — отчеканила Елена, не поворачивая головы. Проходя мимо сестры, Анна уловила слабый аромат геля. Елена уже с утра приняла душ.
Анна взяла из холодильника еду, насыпала в чашку ложку кофе и залила кипятком. Закончив разговаривать, Елена посмотрела на нее.
— Как спалось?
— Нормально.
— А у меня бессонница, сижу вот уже вторую неделю на таблетках.
— Какие-то неприятности? — поинтересовалась Анна.
Но сестра лишь махнула рукой.
— Как всегда! В нашей жизни телевизионной не просто неприятности, а сплошные неприятности. Все подсиживают, интригуют… Но меня сейчас волнует не это. — И она замолчала. — Есть новая интересная работа, и вот я думаю, соглашаться на нее или нет.
— А ты хочешь идти на нее?
— Не знаю. Вопрос сложный… Здесь следует все обдумать хорошенько. Ты куда сейчас? На работу?
— На работу! — эхом откликнулась Анна.
Само слово «работа» показалось ей слишком значительным для того дела, которым она занималась. И не удержавшись, Анна фыркнула.
— Ты чего? — не поняла Елена.
— Просто так. Не обращай на меня внимания.
Елена пожала плечами и поднялась из-за стола:
— Я поехала. С Деником погуляешь?
Елена ушла. Хлопнула дверь, и щелкнул замок.
— Итак, мы одни, — прошептала Анна. — Дэн, ты слышишь…
Собака глухо проворчала. «Конечно, слышу, не глухая, — казалось говорит она. — У меня слух получше твоего, между прочим…»
Одни, и это слово отдает какой-то сладкой болью, но почему болью, Анна не может сформулировать, вероятно, потому что существование ее здесь — временное. И она это хорошо понимает. А то, что она осталась одна — дает иллюзию обладания чужим. Пусть и ненадолго. Иллюзия, что это потрясающее пространство — твое. Эта кухня, похожая на взбитые сливки, и пол — темно-зеленая плитка с белыми прямоугольниками. Все это принадлежит ей, и в то же время — чужое.
— Калиф на час, — прошептала Анна и обернулась, оглядываясь, как будто бы кто-то мог ее сейчас услышать. Но в квартире только двое. Анна и Дэн.
Дэн смотрел на Анну, высунув язык.
«Ну что, пошли гулять?» — говорит его взгляд.
— Пошли, — ответила вслух Анна.
После прогулки вдоль сквера, вернувшись домой, Дэн протопал в ванную, как он, очевидно, привык, и Анне ничего не осталось, как последовать за ним. Это была ванная для гостей — вместо джакузи здесь стояла душевая кабина. Кафель с растительным орнаментом, на сверкающих хромированных батареях — полотенца. Дэн уже стоял в душе и смотрел на Анну. Мыться Денику нравилось, вопреки тому, что Анна читала о собаках раньше — многие не любили водных процедур.
После того как Анна вытерла собаку насухо полотенцем — ее шерсть заблестела и Дэн довольный вышел из ванной, гордо подняв морду.
Анна задумалась: идти на работу решительно не хотелось. Было желание остаться дома подольше.
Анна позвонила Васе и предупредила, что сегодня придет позже. Он недовольно буркнул, но согласился с ней. А куда ему деваться?!
Итак, отдыхать, отдыхать и еще раз отдыхать…
Какое-то время Анна сидела в мягком кресле в большой комнате, сделанной в итальянском стиле — кажется, он называется «классика»: мебель из темного дерева, спокойные бежевые обои и светлая мебель. Анна представляла, что она пришла после работы и, усталая, сидит, отдыхает в кресле, прокручивая в голове прошедший день.