Далее Глен увидел, что записи стали делаться отрывисто, без пометок каких то дат.
«...Начал реализовывать свой план. Для начала решил провести ремонт подвала, чтобы можно было содержать в нем жертв. Для этого нанял рабочих. Они довольно быстро расчистили его мне, сделали хорошую вентиляцию и как следует уплотнили стены, что ни один звук не проникал из подвала.»
«Начал подыскивать себе первую жертву. Просматривая газеты, я обратил внимание на небольшую заметку, составленную неким репортером Гленом Гаррисом, о молодом преуспевающем художнике, юном даровании, двадцати трёх лет от роду. В статье же указывались адреса художника, по которым его можно было найти и заказть портрет.
Тут Глена прошиб холодный пот. Именно его статья стоила жизни человеку. Он помнил как не хотел ею заниматься, но настоял мистер Пауэллс. И хотя он осознавал что лишь делал свою работу, но ему стало страшно. Он продолжил читать.
«Найти художника было делом не сложным. В сумерках, чтобы не быть узнанным, я отыскал дом Алекса Ридмана, так его звали. На моё счастье он име средства и мог позволить себе отдельную квартиру. Я предложил ему сделать большой семейный портрет у себя на дому и предложил ему большие деньги, причём заявил, что согласен платить вперёд. После некоторых колебаний, юноша согласился и я его отвёз в особняк в своей личной карете, которой самолично управлял. Всю дорогу я мило общался с этим молодым человеком, а дома мне пришлось его оглушить, связать и бросить в подвал.»
Следующая запись была сделана аккуратным почерком, но по прежнему не имела даты.
«Судьба ли, сам Дьявол ли посылает мне удачу. Следующей моей жертвой должен был стать влюбленный, но направляясь в Мельвилль и пробыв там целый день, я не обнаружил ничего стоящего и уже отчаявшись я направлялся из города, как вдруг у меня попросили подаяние. Рассмотрев человека, я увидел что это ыл оборванец, у которого даже отсутствовала обувь. Заинтересовавшись этим субъектом, я предложил ему выпить, на что тот утвердительно ответил. Зайдя в ближайший кабак, я угостил его виски с содовой, но сам старался не пить. В процессе этого алкогольного возлияния, я узнал что этот человек служит матросом на торговом флоте и а в настоящее время находится в увольнении на берегу, пока его судно вновь не отправиться в плавание. Он говорил, что любит море и путешествия. Рассказывал о далёкой Индии, о своей работе на Полинезийских островах. Но вот сейчас он прокутил весь свой заработок и живт лишь милостыней. Вырос он в приюте, не имел родни, а со своей бывшей супругой вовсе не поддерживал отношений. Это была идеальная цель, подумал я и под предлогом дать ему временный ночлег усадил вусмерть пьяного матроса в свою повозку. С ним всё было куда проще. Он очнулся уже связанный в моём подвале.»
«...Наконец осталась последняя жертва, и эта жертва была влюбленный человек. Мне два дня никак не удавалось обнаружить подходящего человека. Все встреченные мною пары представляли собой лишь изрядно надоевшие лруг другу престарелые пары, или испытывающих половое влечение молодых юнцов. А настоящую любовь найти никак не удавалось, а ведь моя жертва должна была быть идеальной. И тут удача снова улыбнулась мне. Сидя в парке на скамье, я увидел молодого человека, который видимо куда то спешил. Одет он был добротно, лицо его было красиво и на вид ему было около двадцати лет, по всей видимости он был студентом. Неожиданно, на другой стороне дорожки парка навстречу ему вышла ангельской красоты девушка. Юноша был видимо слишком погружен в себя и не заметил её. И прямо посреди дорожки они столкнулись и девушка выронила из рук сумочку. Юноша с извинениями начал ей помогать и наконец когда они поднялись и взглянули друг на друга, я заметил как их лица налились краской. Чёрт, это была большая удача Любовь не обременённая никакими разочарованиями, любовь зарождающаяся и самая светлая и чистая. Любовь с первого взгляда. Это было то, что нужно. Пойдя вслед за молодым человеком, я инсценировал сердечный приступ. Окрылённый юноша естественно обернулся и бросился мне на помощь. Я попросил его, довести меня до моей кареты, а дальше платок с хлороформом доделали моё дело.
Глен поглощенный чтением, уже не замечал как наступил вечер и начала опускаться ночь. Пора было идти на поиски ночлега, поскольку остаться здесь на ночь в тёмном, сыром особняке, в котором к тому же были убиты четыре человека, было крайне неуютно. Собрав саквояж, Глен сунул туда книгу и рукопись и погасил все газовые горелки. При помощи одного лишь фонаря он начал пробираться к выходу, попутно натыкаясь на мебель. Но когда он подошёл к парадной, он с удивлением обнаружил запертую дверь, хотя он помнил что оставлял её открытой. «Чёртов замок!»-подумал он,-«Вероятно дверь захлопнулась порывом ветра. Словно в подтверждении его словам, по комнате пронёсся тихий ветерок из-за чего занавеси на окнах начали раздуваться. Бросив дёргать дверную ручку, Глен схватился за отмычки и начал со скрежетом их подбирать, но дверь не открывалась! Внезапно, на втором этаже послышался грохот и Глен почувствовал как седеет. Что-то неслось прямо не него из черноты лестничного пролёта. Глен в ужасе вытаращил глаза и протянул фонарь, который плясал в его дрожащих руках. С огромным облегчением Глен увидел, что грохот издал упавший металлический торшер, стоящий на лестничной площадке второго этажа. В этот же момент, замок щёлкнул и Глен пулей вылетел из особняка, и не разбирая дороги кинулся в деревню, забыв даже про отмычки. Вскоре он уже стучал в светящееся окно трактирного заведения. Войдя в помещение, Глен первым делом махнул стакан виски и заказав себе ужин, стал приходить в себя. И хотя он сам себя уверял, что ничего сверхъестественного с ним в особняке не случилось, он до сих пор чувствовал дрожание поджилок и думал, как могло порывом ветра столкнуть металлический торшер. Да и откуда там было взяться ветру в полностью закрытом доме? Глен воздал должное ужину, затем выпил стакан виски, потом ещё и ещё, и таким образом уснул в общей зале, а наутро трактирщик разбудил его и потребовал расплатиться. Глен так и сделал, и расспросив трактирщика он отыскал извозчика, который и доставил его в Мельвилль. Идти на работу уже было поздно, впрочем мистер Пауэллс привык к постоянным исчезновениям своего корреспондента.