Но все эти эмоции были напускными, словно выдавленными из полупустого тюбика зубной пасты: восхищение природой и беготня у кромки воды с улыбкой до ушей, прыжки и крики с широко раскинутыми в сторону руками. Наигранная радость, сделанное счастье.
Внутри бушевал шторм с порывами ветра до тридцати метров в секунду. Потому что менее чем полгода назад мне изменил муж. Это стало страшным ударом, а, как известно, любая плохая новость впечатляет сильнее, если она неожиданна. Я, правда, не думала, что у нас с моим профессором что-то не так, мне казалось, будто у нас любовь. Но в мои двадцать девять мой неповторимый профессор, человек, которого я считала самым достойным представителем мужского пола на свете, нашел помоложе. Выбрав студентку-первокурсницу в любовницы, мой дорогой супруг даже не стал оправдывать своих отношений, назвав похоть любовью. Тяжелый развод, отвратительная дележка имущества, холодность супруга и невесть откуда взявшаяся жестокость по отношению ко мне, все это изрядно пошатнуло мою нервную систему.
В итоге я сбежала на Бали. Все накопления вложила в коррекцию зрения, наконец, сняв очки. И накупив открытых сарафанов, пустилась во все тяжкие.
«Бесценные знания, вот что делает девушку привлекательной», — любил повторять мой крайне образованный муж. И я ему верила. Зарывшись в книги с головой, я хотела ему соответствовать. Историк, кандидат наук, закончив магистратуру, затем аспирантуру, я активно писала диссертацию, пока однажды мне не позвонили. Это был обычный день, ничего особенного, такой же, как триста шестьдесят четыре предыдущих. Но он изменил все.
Одна из его коллег застукала моего мужа за весьма пикантным занятием. Ничего не замечая, уважаемый профессор кафедры философии драл свою самую любимую студентку раком на столе, пока на пол сыпались учебные пособия и методички.
Глава 2
Искандар мне нравился все больше: его незатейливое, абсолютно плебейское желание обладать моим телом без особых намеков на продолжение, умиляло. Уровень его интеллекта был гораздо ниже профессорского, но от этого все ощущалось честнее. Чем больше мы общались, тем очевиднее становилось, что милый индонезиец не понял бы ни слова из названия моей диссертации. Но он хорошо говорил на английском и радовался всему, что происходило вокруг него. Его хорошее настроение заражало меня. Искандар смеялся, если дорогу перебегала обезьянка или на руку садилась крупная яркая бабочка. Мне бы научиться жить также беззаботно, не стараясь постоянно что-то изменить в себе.
По рассказам индонезийца, его отец содержал несколько домов на берегу океана, а мой новый приятель помогал ему, подготавливая жилье к туристическому сезону. Искандар ухаживал за садом, а иногда работал на клубничной плантации. Но больше всего он любил серфинг. И его великолепное тело подтверждало это. В свободное время он играл в компьютерные игры. Являясь жителем тропического острова, Искандар плевал с высокой колокольни на еще совсем недавно так сильно интересовавшую меня естественно-научную критику спиритизма и мистики во второй половине XIX века. Он жил проще. Его приводили в восторг мои светлые длинные волосы. Славянская внешность, столь привычная там, откуда я родом, у индонезийца вызывала огонь в глазах и жар в теле. Он с нескрываемым аппетитом смотрел на довольно большую для моего худощавого телосложения грудь. А ведь по словам профессора она никогда не играла важной роли в создании нашей семьи, теперь я понимала, что он безбожно врал. И сейчас мои сиськи манили Искандара. Он прилипал взглядом к верхней части синего купальника и долго смотрел, пока я не окликала его, заставляя поднять глаза.
Сексуальное влечение индонезийца вполне входило в мои планы. А дело было в том, что у нас с профессором не было детей. За все время брака я и профессор никогда не предохранялись. Но ни разу у меня не было даже намека на задержку. Как и проблем со здоровьем тоже. Врачи лишь пожимали плечами. Мол, такое бывает.
И вот, пережив крах… ну ладно, почти пережив крах семейной лодки, я для себя решила, что мужчина мне больше не нужен, а нужна его сперма. Идея родить для себя ребёнка овладела моим разумом, а мысль о том, чтобы забеременеть от человека с совершенно иной генетической и расовой принадлежностью захватила целиком. По статистике на курорте забеременеть легче: чистый воздух, благоприятная атмосфера, отдых и полное отсутствие стрессов. И по моим расчетам этого должно было хватить.