Отвернувшись, Джейн смотрела в окно. Он сказал:
– Вообще, от езды против хода меня начинает тошнить. Ты не возражаешь, если я сяду рядом с тобой?
Прежде чем Джейн успела сказать «нет», он быстро пересел на мягкое сидение рядом с девушкой.
– Это глупо, – сказала Джейн. – Двое таких больших людей стиснуты в маленьком пространстве. Я пересяду.
– Чтобы тошнить начало тебя? Она не ответила. Ее бы стошнило.
– Затруднительное положение, верно? Сидеть рядом со мной и мучаться от наличия одежды на мне или разыграть приступ тошноты, зная, что я буду держать твою голову.
Она приподнялась, злясь на него за насмешливый тон, но его пальцы обхватили ее за бедро и посадили обратно.
– Хватит. Двое таких больших людей прекрасно могут сидеть на этом месте, хотя слово «большие» не кажется мне подходящим.
Она убрала его руку со своего колена.
– Какое же подходит?
– Высокие. Мы высокие. Это одна из вещей, которые меня в тебе восхищают. Ты не какая-нибудь коротышка. – Он повернул голову и посмотрел на Джейн. – Когда я целую тебя, мне не нужно наклоняться до боли в спине.
Она смотрела перед собой. Она высокая. Если она обернется к нему, их губы будут ближе. Она не сомневалась, что он воспримет это как приглашение к действию.
Она охладит его пыл.
– Интересно, какие из моих прелестей привлекают вас больше всего и почему? Хорошо знать наверняка.
– У тебя очень много прелестей, которые привлекают меня, Джейн, – весело прозвучал его низкий голос, и Джейн почувствовала его дыхание на своей щеке. – Не последняя из которых – твоя независимость. Ты никогда не опираешься на меня.
– А почему я должна опираться на вас? Вы кажетесь абсолютно неподходящей для этого кандидатурой, особенно для меня.
– Напротив, большинство женщин полагает, что такая тактика добавляет им привлекательности и делает меня их защитником.
Джейн фыркнула.
– Вы? Защитник?
– Да, защитник. Я, возможно, также собственник, хотя не было случая это проявить. Но я сам выбираю своих женщин, а не они меня.
– Как это отважно с вашей стороны, – пробормотала она. Но он не обратил на это внимания.
– И мне необычайно скучно, когда моей защиты ищут намеренно. Я открыл для себя, что мне больше нравится оберегать женщину, которая сама знает свою силу, хотя над ней могут взять верх обстоятельства или...
Джейн больше не могла выносить этого. Она посмотрела ему прямо в глаза, чтобы высказать свой упрек. – Грубая сила?
– Да, – его мягкие губы с удовольствием выговорили это слово. Она сглотнула и обнаружила, что сидит, крепко прижатая к стенке экипажа. Не Рэнсомом, а опасениями.
Черт бы его побрал за то, что он заставил ее дрожать как идиотку одним своим «да». Как раз тогда, когда она настолько закалила себя, чтобы быть полностью независимой, он заставил ее представить, как он защищает ее, владеет ею, делает ее своей. Его женой.
А ведь она думала, что стала хозяйкой своих чувств. Опасность новой волны страсти, соблазн будущей безопасности, которую она находила обманчивой, объединились против нее. Джейн хотелось этого, однако ее раздражало то, что он так легко управляет ею.
И он действительно думает, что сможет скрыть от нее свой обман? Она не знает, в чем тут дело, не понимает, почему он лжет, но она пыталась понять его достаточно долго, чтобы заметить все признаки неискренности. Да, он сделал ей предложение, но по какой причине? Что он скрывает?
Наклонившись к нему, она прижалась к его руке.
– Но я тоже могу опираться, лорд Блэкберн. – Она изобразила улыбку коварной соблазнительницы и беспомощным неровным голосом, совсем как у Мелбы, сказала:
– О лорд Блэкберн, пожалуйста, спасите меня от ужасных обстоятельств, в которых я нахожусь.
Теперь он отклонился к стене, потрясенно изучая ее.
– Что это за вздор ты несешь?
– Я, конечно, принимаю ваше предложение. Вы ведь не передумали? – она захлопала ресницами. – Это был бы поступок грубияна, а вы не были грубияном до... о... по крайней мере, до этого времени.
– Джейн, объясни мне сейчас же, о чем ты говоришь, – взвился Блэкберн.
Она увидела в нем неподдельное желание узнать, в чем дело, и убрала обольстительное выражение со своего лица.
– Меня выгнали из дома. Мне некуда идти, и, если бы я была тем типом женщины, который вы презираете, я бы с готовностью приняла ваше предложение. В конце концов, это лучше, чем жить на улице.
Глава 22
– Я похож на сумасшедшего, сэр? По-вашему, я вижу заговор там, где его нет? – Блэкберн помчался в министерство иностранных дел сразу после того, как завез Джейн в особняк Тарлинов, надеясь, что его отчет о событиях прошедшей недели и заключения, которые он сделал, избавят проницательного старика от привычной насмешливости.
Но мистер Смит не смеялся над ним. Он не настаивал, чтобы Блэкберн назвал ему имя загадочной дамы. Вместо этого человек за столом положил свою дрожащую руку на подбородок и сказал:
– Нет, вы не сумасшедший. Вы говорите, что эта леди ходит к де Сент-Аманду, что сначала она вела себя подозрительно, а теперь выясняется, что она просто веселится.
– Так рассказали мне мои осведомители.
– Вы сказали, что в молодости ее репутация была разрушена одним подлецом, который отказался на ней жениться?
– Да. – Блэкберн был подлецом. – Да.
– Она годами жила в бедности и страдании, усердно работая, а теперь, когда ушли ее молодость и красота, и ее ждет старость, ее выбросили из дома и ей некуда идти.
– Она не старая! – машинально возразил Блэкберн.
– Это неважно, – мистер Смит махнул рукой. – Из целой флотилии английских кораблей она выбрала и нарисовала именно тот, который вез секретные сведения о ситуации на полуострове Веллингтоун, и попыталась передать рисунок де Сент-Аманду.
– Я ей помешал.
– Меньшего я от вас и не ожидал, – отчеканил мистер Смит.
– Я всегда рад исполнить свой долг. – За исключением прошлого вечера, когда он позабыл, что Джейн может быть шпионкой, и сделал ей предложение, а также сегодняшнего дня, когда он сказал ей, что не отступится.
– Я в этом не сомневаюсь, – сухо заметил мистер Смит. – Против этой леди довольно много тяжелых улик.
– А что по поводу мсье Шассера, о котором я вам говорил? – Блэкберн вспомнил учителя французского, чтобы переменить тему.
– Несомненно, я поручу кому-нибудь провести расследование, но до сих пор у меня не было никаких свидетельств его причастности. Даже если это он убил дочь Каннингемов, то сделал это по причинам, далеким от шпионажа. – Мистер Смит фыркнул. – Возможно, это была любовная ссора.
– О, это очень похоже на правду. – Какое ужасное слово – любовь. Может такое случиться, чтобы он сам?.. Блэкберн встряхнулся. Нет. Невозможно. Нет.
Мистер Смит продолжал:
– Кто-то передает информацию из министерства иностранных дел во Францию. Де Сент-Аманд – звено в цепи, и вполне вероятно, что он привлек к шпионажу женщину, разочаровавшуюся как в Англии, так и в обществе.
– У нее есть на то свои причины, – мрачно сказал Блэкберн.
– Ну конечно есть. Я сам не знатного происхождения и по своему опыту знаю, какими горькими бывают моменты, когда какой-нибудь идиот с родословной считает себя выше тебя только из-за фасона своего пальто или пресловутой голубой крови, – острый взгляд мистера Смита пронзил Блэкберна. – Присутствующие здесь исключаются.
– Да, сэр.
– Другие... источники показали, что утечка информации происходит через высший свет. В этой цепи очень много звеньев, но с вашей помощью мы надеемся всех их найти, особенно предателя внутри министерства.
– Если предатель из высшего света, мы можем опросить всех, кто здесь работает.
– О, подумайте хорошенько, лорд Блэкберн, – сказал мистер Смит. – Как мы отыщем его? Каждый лорд или джентльмен может при желании устроиться на службу. Не говоря уже о младших сыновьях, которые работают секретарями, надеясь преуспеть на политическом поприще. Я не могу запретить им и их дурацкому тщеславию получать выгоду от этой войны.