Но у него не было времени для размышления. Поезд пришел несколько раньше, чем это полагалось по расписанию. Порядок в России стал похож на дырявый занавес: местами он сохранил еще старый блеск, но в большей части был изорван в клочья. Уже в течение многих дней поезда не ходили по расписаниям. Охрана путей, предписанная правительством, была отменена, причем никто не знал, кто отменил этот порядок? Никто не интересовался одиноким человеком, бродившим по снегу, и Бренкен мог спокойно скрыться в темноте. Дрожа от холода, он побежал совершенно механически, охваченный чувством неуверенности, вдоль поезда и был поражен при виде полуоткрытой двери. Вагон в темноте казался таким же черным, как и все прочие. Ни один вагон не был освещен.
- Заходите, офицер, - послышался голос из зияющей тьмы в глубине вагона.
Он замялся. А что, если в последний момент ему расставили ловушку? Если все время его только убаюкивали, говоря, что он находится в безопасности?
Но тут две руки схватили его и втащили в темноту. В этом вагоне царила настолько непроницаемая и давящая тьма, что Бренкен содрогнулся.
Его что-то пугало здесь. Без того, чтобы он был в состоянии отдать себе отчет в своем смутном страхе.
Теперь кто-то прошел мимо него и выскочил из вагона. Тот самый, который втянул его. Бренкен узнал силуэт. Это был шофер Шнейдер. Стоя внизу, он повернул к нему свое лицо.
- Здравствуйте, господин офицер! Да хранит вас Бог!
- Это вас я вижу опять? - затаив дыхание, спросил Бренкен.
Ответа не было.
Какую связь все это имело между собой? Как попал сюда этот таинственный немец?
Шнейдер тяжелыми шагами направился к паровозу и исчез в темноте.
Бренкен уселся у открытой двери. Но в следующий момент кто-то с сильным треском захлопнул выдвижную дверь. Бренкен уперся в нее. Изнутри ее нельзя было открыть. Кто-то возился снаружи. Потом подошел еще кто-то, и Бренкен услыхал:
- Готово?
- Так точно, запломбирован!
- Хорошо.
Послышался шум удаляющихся шагов.
"Значит, я пойман, - подумал Бренкен, - но кто же поймал меня?"
Поезд тронулся...
Вольдемар фон Бренкен долго сидел в темноте и мечтал. Вдруг он вспомнил о своем карманном фонарике. Слава Богу, он спасен!
Он достал фонарик из кармана грязного сюртука и нажал пуговку.
Луч света, как ножом, прорезал темноту. Вагон был пустой. Только в одном углу на деревянных нарах стоял какой-то ящик. Нет, это не был ящик. Бренкен осторожно подошел поближе, направив свет на его темные очертания.
Перед ним лежало что-то длинное. И Бренкен сразу узнал, что это был за жуткий багаж. Это был гроб.
Он пожал плечами. Ну что же поделать? Гроб. Во время войны он попадал в худшие переделки, чем сейчас, где его везли вместе с гробом в запломбированном вагоне пленником какой-то неведомой силы.
Он осветил гроб.
Тут он свистнул от величайшего изумления, перешедшего в следующий миг в сильную сердечную боль.
В крышку гроба над изголовьем было вделано стекло. А под стеклом безжизненное лицо Веры Поляковой. Анархистка, большевичка или социалистка-революционерка, - ах, все это мало интересовало Бренкена в тот момент, когда он снова увидел перед собой милую девушку, которой был обязан жизнью.
Следовательно, она знала, что это дело будет ей стоить жизни. Она знала, что ее тело отправят в Петроград, и она придумала это... свидание.
Усталый и безутешный, Вольдемар фон Бренкен уселся на краю нар, обратив свой взор на женское лицо с плотно закрытыми глазами.
Поезд мчался во тьме ночной.
Гроб со своим жутким содержимым скрипел и покачивался. Бренкен, утомленный сильным душевным потрясением и всеми переживаниями, задремал. Он видел сон:
Он не сводил глаз с мертвой, которую никогда в жизни не сумеет забыть. Вдруг ему захотелось бежать и громко крикнуть, но с его губ не сорвалось ни звука, и его члены настолько отяжелели, как будто налились свинцом. Он не был в состоянии двигаться, но видел, да, он видел... Вера открыла глаза. Умершая медленно открыла глаза и посмотрела на него долгим-долгим загадочным взглядом. Взглядом сфинкса, который с незапамятных времен скрывает в себе все загадки женщины... Но тут Бренкен проснулся.
Была ночь, электрический фонарик валялся на полу, он больше не действовал. Батарейка выгорела.
Умершая по-прежнему спала сном вечности.
- Черт побери, - громко сказал Бренкен, чтобы успокоиться от звука собственного голоса. - Как могли мне присниться такие жуткие вещи? - Он опустился на пол. Его сердце учащенно билось, и спазмы подступали к горлу. Он хотел спать. Он чувствовал себя невероятно усталым. Поезд остановился. Внезапно под ногами Бренкена дрогнул пол вагона. Его охватил ужас. Он отскочил. Как вдруг в сиянии электрической лампы снизу вынырнула голова, вслед за головой показались руки и плечи. Это был шофер Шнейдер. Он влез в вагон, положил карманный фонарик на гроб и подал офицеру руку.
- Мы велели сделать в вагоне раздвижной пол, вагон принадлежит большевикам. Мы разъезжаем здесь совершенно беспрепятственно взад и вперед и доставляем наших сторонников в Петроград.
Он закурил папиросу. Вынул из кармана другую и подал ее Бренкену, подав ему огня.
- Значит, все-таки большевики, - сказал Бренкен.
Его глаза остановились на покойной. Легкие с жадностью втягивали табачный дым.
Шнейдер провел рукой по глазам.
- Она надеялась скрыться по совершении акта. Здесь, в этом вагоне, вы должны были встретиться с ней. Но мы обещали ей взять ее с собой живую или мертвую. Она хотела быть похороненной в Петрограде. Мы выкрали ее из покойницкой. Да, господин офицер, так обстоит дело. В Петрограде большевики торжественно встретят ее тело. Она, господин офицер, - Шнейдер сделал продолжительную паузу и никак не мог собраться с духом, - еще просила вам кланяться. Ее смерть была внезапной.
Раздался сигнал к отходу поезда. Поезд дрогнул и рванулся вперед. Шнейдер со своим фонарем погрузился в темноту. Половицы вагона захлопнулись над его головой. Наступила кромешная тьма.
Поезд помчался. В воздухе неожиданно послышался сладкий запах. Странно, - Бренкен больше не был в состоянии противиться сну.
Он немного изумился этой усталости, напавшей на него неожиданно, как враг, а потом больше ничего не помнил.