Прошедший день принес Рэне одни расстройства. А еще этот поход в кино, вымотавший ее как физически, так и морально. Даже зайдя к себе в комнату и закрыв дверь, Рэна все еще не могла успокоиться, вспоминая нахальство Трента. «Да как он посмел!"
В эту минуту в дверь постучали. Рэна открыла. Как она и предполагала, на пороге стоял Трент.
— Я вас обидел? Может, сказал что-то не так? — прислонясь к дверному косяку, спросил он.
— Дело не в том, что и как вы сказали, а в том, какой вы вообще, — скрестив руки на груди, ответила Рэна.
— Умоляю вас, скажите, какой же я?
— Вы — тщеславный, избалованный, до невозможности эгоистичный, распущенный, самовлюбленный, хамоватый жеребец.
Трент даже присвистнул от удивления.
— Знаю я вашу породу, — продолжала Рэна, — и мне она отвратительна. Вы уверены, что женщина существует только для того, чтобы быть вашей игрушкой, которой вы забавляетесь, пока вам не наскучит, и бросаете, когда вам заблагорассудится.
Трент оттолкнулся от косяка и, выпрямившись, слушал ее с неподдельным вниманием. Самодовольная улыбка исчезла с его лица.
— Подождите…
— Нет, это вы подождите. Я еще не закончила. Вы — из тех, кто с первого взгляда дает женщине оценку по десятибалльной шкале. Не отрицайте. Я знаю, что это именно так. Вы замечаете не саму женщину, а ее оболочку, ее внешность. Это единственное, что имеет для вас значение. Вам наплевать на ее индивидуальность, ум, а тем более на ее чувства.
— Я…
— Посмотрите на себя и на меня, — воскликнула Рэна. — Неужели вы могли предположить, что, достаточно трезво оценивая себя, я поверю, что нравлюсь вам? Нет, я не такая дура. И не настолько наивна, чтобы вообразить себя женщиной, на которую вы посмотрите дважды. Просто, не считая Руби, я единственное существо женского пола в этом доме. Поэтому вы меня и преследуете. И даже если предположить, что вы действительно испытываете ко мне нежные чувства по какой бы то ни было придуманной вами причине, все равно вы мне совершенно безразличны. Я сыта по горло вашим ребячеством, вашими намеками и идиотскими предложениями. Вы дурно воспитаны. Если вы думаете, что я послана на эту грешную землю лишь для того, чтобы вы не скучали, то это не так. На меня не действуют ваше обаяние, физическая привлекательность и избитые приемы обольщения дурнушек. — Уперев руки в бока, Рэна набрала побольше воздуха в легкие и продолжила:
— Есть ли предел вашему потребительскому отношению к людям? Попытки ухаживать за мной для вас всего лишь игра, которая, как вы, без сомнения, рассчитываете, поможет скрасить этот скучный период вашей жизни. Так знайте: только из-за того, что я хорошо отношусь к вашей тете и не хочу ее расстраивать, я утруждаю себя беседами с вами. Итак, подвожу итог, мистер Гемблин. Вы — законченный кретин.
Не дожидаясь, когда к Тренту вернется дар речи, Рэна прямо перед его носом с силой захлопнула дверь. В первый раз за многие месяцы она почувствовала облегчение. Как здорово было поставить на место этого самца! Наконец-то Рэна смогла дать выход раздражению, которое копилось в ней долгие годы.
Рэна давно смирилась с мыслью, что все мужчины, с которыми сталкивала ее судьба, делились на три категории.
Первых настолько пугали ее красота и слава, что они считали Рэну недосягаемой. Даже если она делала шаг по направлению к ним, эти мужчины не отвечали ей взаимностью, поскольку не могли и не хотели соперничать с ней. Вторую категорию составляли те, кому хватало смелости пригласить ее на свидание. Проблема заключалась в том, что у них Рэна ассоциировалась с хрупкой фарфоровой статуэткой, произведением искусства, прикасаться к которому можно только в лайковых перчатках. Как поддерживать отношения с мужчиной, который боится до тебя дотронуться? И наконец, третьи — мужчины-потребители, использовавшие Рэну в качестве украшения собственной персоны. Девушка часто становилась жертвой назойливых уличных фотографов. Ее снимали везде — на улицах Нью-Йорка, у входа в ресторан, в парке, в уличных кафе. Мужчина, который сопровождал Рэну, пользовался ею как приманкой, создавая себе бесплатную рекламу.
Политики, рок-звезды, бизнесмены — все они ухаживали за эффектной фотомоделью из корыстных побуждений.
Отношения с такими мужчинами приносили разочарование и боль. Их не волновало ничто, кроме ее лица и фигуры. То, что за роскошным фасадом скрывалась ее достаточно ранимая душа, им было безразлично.
Не давая ничего взамен, они только пользовались Рэной, заботясь исключительно о собственном благе.
А вот, к примеру, как складывалась ситуация для Трента Гемблина. Заурядная, жалкая, одинокая старая дева — именно такой предстала перед ним Рэна. Несомненно, добиваясь ее расположения, Трент решил скрасить свое заточение в доме тетушки и заодно совершить доброе дело — внести разнообразие в монотонную жизнь соседки, чтобы ей было о чем написать в своем дневнике и с трепетом вспоминать потом в своей скучной, серой жизни. Должно быть, Тренту подобный эксперимент показался небезынтересным.