Измождённый от недосыпа, недавней утраты сестры и неодобрения толпы, юноша стал в нескольких метрах от монаха, с которым ему предстоял бой. Соперник уже поджидал его, сменивший рясу на латы.
“Что ж, начнём!” — закричал монах и, достав меч из ножен, стал подходить к юноше. Неожиданно для монаха, он встретил, пусть и слабое, но сопротивление. Юноша не убежал в страхе, не молил о пощаде, а лишь уворачивался от ударов.
“Подождите! Остановитесь!” — раздался слабый крик мальчишки, который бежал к бьющемся.
“Это же паж, что прислуживал ранее нашему главе города, а теперь Августину! Расступитесь! Дайте ему пройти!” — возбуждённо вторил народ. Толпа расступилась, позволил мальчишке пройти.
Мальчишка, спешно забежавший между монахом и юношей, повернулся к последнему и, отдышавшись, громко проговорил: “Бой отменяется. Этот гад мучился той хворью уже долгое время, да скрывал, а сегодня, на рассвете, помер. Ты победил.”