- Он сказал вам, что это сделал я? Вот ублюдок! – Сенатор устремился к окну, уставился в него на секунду, потом повернулся к Сэм и Фредди. – Ненавижу его всеми фибрами души. Но достаточно ли, чтобы убить его сына? Нет. Я не думал о Грэхеме О’Конноре пять лет, с тех пор, как мы в последний раз здесь видели его жалкую задницу.
- Наверняка вы дольше, чем мельком, думали о его сыне за эти пять лет.
- Его сын был в Сенате благодаря лишь одному – своей родословной. О’Конноры запудрили мозги людям в Вирджинии. Джон О’Коннор еще более бесполезен, чем его отец, и это не только мое мнение. Спросите кого угодно.
- Спрошу, - сказала Сэм. – А вас, между тем, прошу далеко не отлучаться.
- Что это значит? Конгресс уходит на парламентские каникулы послезавтра. На следующий день я еду домой в Миссури.
- Нет, не едете. Вы остаетесь здесь, пока мы не закроем дело.
- Но это же Рождество! Вы не можете удержать меня против воли.
- Детектив Круз, могу я задержать сенатора против его воли?
- Уверен, что можете, мэм.
- И не имеется ли у нас тюремная камера с его именем на случай, если он покинет столицу?
- Да, мэм. Абсолютно точно имеется.
Стенхауз изрыгал огонь, пока детективы обменивались репликами.
Сэм на три шага сократила расстояние между ними. Глядя на сенатора, она сохраняла доброжелательное и спокойное выражение на лице.
- Ни ваши ранги, ни статус для меня значения не имеют. Я расследую убийство и не колеблясь посажу вас за решетку, если вы откажетесь сотрудничать. Оставайтесь на месте. – С этими словами она развернулась, кивнула Фредди, чтобы следовал за ней, и покинула комнату.
И, довольная, услышала, как Стенхауз орет на помощника:
- Соедини меня с Джо Фарнсуортом. Срочно!
Терри О’Коннор, когда был трезв, проводил дни в крошечном офисе на Индепенденс-авеню. Судя по скудному присутствию предметов на столе, Сэм заключила, что работа была лишь на словах и, по большей части, служила одолжением знаменитому отцу.
Терри успел покрыться бледностью, когда в дверях появились детективы.
- Доброе утро, мистер О’Коннор, - поздоровалась Сэм. – Жаль прерывать вашу работу, но у нас к вам несколько вопросов.
- Э, разумеется, - откликнулся тот, указывая на кресло.
Сэм уселась в кресло, пока Фредди подпирал косяк.
- Мне скоро ехать, - предупредил Терри. – Мы собираемся в Ричмонд.
- Да, я знаю. Мы вас долго не задержим. Вы продвинулись в поисках женщины, с которой были в ночь убийства?
Казалось, Терри вжался в кресло.
- Нет.
- Вы убили вашего брата?
В мгновение страдание превратилось в шок.
- Нет!
- У вас хорошая причина желать ему смерти. Я имею в виду прежде всего, что он жил предназначенной вам жизнью и почти добился успеха как сенатор, когда провел Закон об иммиграции. Может, это вас доконало?
- Я любил брата, сержант. Ревновали я его? Конечно, ревновал. Я хотел эту работу. Я хотел ее. До печенок. – Он показал на живот. – Я готовился к ней всю жизнь, и да, меня задевало, что эту работу получил брат, когда даже ее не желал. Но убийство Джона ничего для меня не изменило бы. Разве вы видите выстроившуюся очередь из вирджинских демократов у дверей моего офиса, жаждущих, чтобы я занял его место?
- Нет.
- Так какой у меня мотив?
- Удовольствие? Месть?
- Разве похоже, что у меня есть силы так уж об этом заботиться? – спросил Терри, в голосе звучало полное поражение.
Сэм встала.
- Мне бы хотелось получить имя женщины, с которой, по вашим словам, вы провели ночь.
Терри вздохнул:
- Мне тоже, сержант, уж поверьте. Мне тоже.
Выйдя, Сэм повернулась к Фредди.
- Ну, что думаешь?
- Не хотел бы быть на его месте. Подумай только о бедных родителях, которые гадают, не он ли это…
Бесконечное сострадание Фредди могло одновременно и утешать, и раздражать.
- Он больше чем просто ревнует к брату. Посмотри на эту дыру, его офис. Думаешь, его не точила подленькая мысль, что младшенький уютно расположился в кабинете в здании Сената?
- Достаточно, чтобы убить его?
- Не знаю, я все еще подозреваю женщину, но не могу вычеркнуть и брата. Еще нет. Я отпущу его, пока не пройдут похороны, а потом, если он не предоставит алиби, побеседую в более формальной обстановке. - Она помолчала и добавила: – Мне нужно домой переодеться. Не возражаешь, если мы на минуту заедем?
- Нет. Ты же знаешь, я с удовольствием повидаюсь с заместителем шефа.
- Он тебя тоже любит, не знаю почему.
- Моему уму и шарму трудно сопротивляться.
- Удивительно, а мне так удается без труда.
- Ты редкая и уникальная женщина, сержант.
- Хорошо бы тебе это запомнить.
Фредди засмеялся и вышел вслед за ней из машины.
Глава 16
Сэм ничуть не удивилась, что когда она приехала домой, позвонил Фарнсуорт.
- Доброе утро, шеф. Полагаю, вы переговорили с сенатором Стенхаузом.
- Ты верно полагаешь. Так ли уж необходимо удерживать его, сержант?
- Наверняка, сэр. У него есть причины политического характера желать смерти Джона О’Коннора, не последняя из них – ненависть к отцу сенатора.
- Ненависть – сильное слово.
- Это его выражение. – Глянув в сторону Фредди, она сказала: - Поправьте меня, если я неправа, детектив Круз, но я повторяю точные слова сенатора в адрес Грэхема О’Коннора: «Я ненавижу его всеми фибрами души». - Фредди одобрительно кивнул. - Детектив Круз подтверждает мой рассказ, сэр.
- Ступайте осторожно по этому минному полю, сержант. Стенхауз может усложнить мне жизнь и, как следствие, вам.
- Да, сэр.
- Журналисты прожгли дыру у меня во лбу, требуя информации. Как близко мы подошли?
- Не так близко, как хотелось бы. На этот момент у меня нет четкого подозреваемого. Есть несколько, у кого был мотив и возможность, но ни одного, кого можно арестовать.