Музыка доносилась до них через лестничный пролет. Сверху лестницы, глядя на все шесть этажей, ярко освещенных, слышны были только звуки музыки, и не было видно ни одной живой души. Трудно было различать мелодию, так как она тоже доносилась до них в виде шума.
Паркер начал спускаться, а за ним Брили, Киган замыкал шествие.
Оштукатуренные стены были выкрашены в зеленый цвет. Посередине каждого этажа были площадки. На последнем этаже лестница переходила прямо в коридор, но на нижнем этаже была стена с металлической дверью, выкрашенной тоже в зеленый цвет, но более темный, чем стены. Дверь была закрыта.
Паркер взялся за ручку двери и подождал, пока другие присоединяться к нему. Потом он быстро открыл дверь и переступил через порог.
Одно из замечаний на карте предупреждало: “Частный сторож в холле вооружен, но всегда смотрит спектакль”. Он был там и смотрел спектакль. Он не видел, как вошли Паркер и двое других.
На этом этаже были двери в кабинеты только с одной стороны коридора, противоположной от входа с лестницы. С другой стороны, с одинаковым интервалом размещались стеклянные окна, через которые можно было смотреть на зал, в форме перевернутой миски.
Около одного из этих окон и стоял сторож. Сутулый, около пятидесяти лет, в серой униформе, отделанной золотым шитьем на рукавах, с револьвером с деревянной рукояткой в кобуре, высоко прикрепленной с правого бока, он стоял, заложив за спину руки, с отсутствующим видом, как будто мечтал в этом шуме. Единственная преграда из стеклянных окошек отделяла его от оркестра, звуки которого были теперь гораздо слышнее, чем на лестнице.
Паркер пошел по направлению к сторожу, Киган шел слева от него. Брили, справа, они составили трио, которое заняло всю ширину коридора. Они прошли половину расстояния прежде, чем сторож обратил на них внимание. Ошеломленный, он сделал автоматический жест, чтобы взять револьвер, но тот находился слишком высоко, видимо, для того, чтобы не стеснять живот, кожаный ремень проходил под кобурой, чтобы не дать ей упасть, а трое мужчин в масках, идущие на него, держали в руках пистолеты. Не было ни мебели, ни открытой двери или места, куда можно было убежать или спрятаться, ничего, кроме пустого коридора. Сторож с огорчением и злобным видом поднял вверх руки.
— Опустите, — сказал Паркер.
Сторож не понял из-за шума, и Паркер, шагнув к нему, повторил:
— Опустите руки вдоль тела. Хорошо, теперь подойдите.
Когда сторож отошел от окна, Паркер приказал ему:
— Стоп. Повернитесь влево. Прижмите руки к стене на высоте головы. Нагнитесь вперед и коснитесь лбом стены.
Сторож коснулся стены козырьком своей фуражки, и Брили подошел и забрал его револьвер. Ему пришлось сделать это двумя руками, так как для этого ему пришлось расстегнуть, державший кобуру, ремень. Он сунул его в карман, снова взял свой автоматический пистолет и сделал шаг назад.
— Очень хорошо, — сказал Паркер. — Повернитесь. Хорошо. Брили достал маленький радиоприемник-передатчик из кармана рубашки сторожа и, отступив, остановился около Паркера. У сторожа с каждой секундой становился все более возмущенный вид.
— Как вас зовут? — спросил Паркер.
— Докери.
— А имя?
— Патрик.
— Вас зовут Патрик, или Пат?
— Когда речь идет о таких мошенниках, как вы, — с горечью ответил сторож, — то меня зовут мистер Докери.
Брили с улыбкой вмешался:
— Скажите-ка, Падди Докери, у вас ведь одна большая пасть против трех. Ты знаешь, что тебе нечего опасаться, хотел бы я посмотреть, как бы ты боролся в обычных условиях.
Докери угрюмо и мрачно посмотрел на него.
— Хорошо, Докери, — сказал Паркер, — Повернитесь и медленно идите к мужскому туалету.
Все четверо составили маленькую, молчаливую процессию. Под доносившийся вой оглушающей музыки Докери прошел мимо четырех дверей с левой стороны и повернулся к пятой, протянул руку к двери.
— Если вы откроете эту дверь, вы — мертвы, — вмешался Паркер. — И все те, которые находятся за ней. Я сказал, в туалет.
Рука Докери поколебалась около ручки. Его плечи сжались, как бы в ожидании удара, но наконец он отвернулся, и рука его упала. Не поворачиваясь к Паркеру, он сказал:
— Это не о своей жизни я подумал.
— Я знаю, — ответил Паркер.
Это было его специальностью, как электричество было специальностью Кигана, а машины — Морриса. Редки были ограбления, которые не приводили к контакту с несколькими людьми, клиентами банков, сторожами, служащими и другими. Одной из специальностей Паркера было общение с этими людьми, это значит, заставлять их держать себя спокойно, убеждаться, что никто из них не заставит глупо убить себя, убедиться в том, что никто из них внезапно не сорвет план. Этот последний пункт был важным, и другие должны были слепо верить ему: работа без помех всегда была предпочтительней.