Пуасси был потрясен: герцог со своими людьми еще только въезжал во внутренний двор замка, а люди уже бежали предупредить приближенных короля о неожиданном визите. Не прошло и часа с момента прибытия, как Вильгельм предстал перед королем. Он вошел, сопровождаемый лордами Аркуэ, Гурне, Монфором и еще тремя рыцарями, среди которых был и Рауль. Король восседал на троне, стоящем на подиуме, вокруг него толпились дворяне.
Ястребиным взором Вильгельм обвел зал. Он вышел на середину и как-то неуклюже преклонил колено, глядя прямо в лицо королю.
Генрих встал с трона и, спустившись с подиума, протянул герцогу руки, его тонкие губы искрились в легкой улыбке.
— Дорогой кузен, мы приветствуем вас. — Он поднял герцога с колен и обнял его. — Вы приехали неожиданно, даже не предупредив заранее, — сказал он, наблюдая за Вильгельмом из-под полуприкрытых век.
— Сир, мое дело необычайно спешное, — прямо ответил герцог. — Я здесь, чтобы просить у Франции помощи моему герцогству.
Генрих быстро взглянул на своего брата Юдаса. Затем опять прикрыл глаза и учтиво спросил:
— А что произошло, кузен?
Вильгельм кратко изложил суть происшедшего и, скрестив на груди руки, ожидал ответа, не отрывая пристального взгляда от невозмутимого выражения лица сюзерена.
Французские дворяне перешептывались, пристально рассматривая и изучая стоящую перед королем прямую фигуру герцога. Вильгельм возвышался над Генрихом на полголовы, и король по сравнению с ним казался весьма тщедушным. Опоясанный неизменным поясом с мечом, герцог был одет очень просто — в окаймленную золотом тунику и доходящую до пят мантию, скрепленную на плече фибулой с драгоценными камнями. Тяжелые золотые браслеты охватывали мощные предплечья. Все в зале рассматривали властное смуглое лицо Вильгельма, его голова была непокрыта. Герцог стоял прямо и спокойно, однако ничто в его облике не свидетельствовало о безмятежности.
Генрих на мгновение прикоснулся к одежде герцога, пощупав богатую материю.
— Мы должны поговорить об этом подробнее, кузен, — вымолвил он наконец. — После обеда.
В комнате для аудиенций, расположенной над залом, всю вторую половину дня длился совет. Воля герцога сметала все на своем пути, он сумел заразить французскую знать своей энергией, и король слишком поздно обнаружил, что совет попал под влияние молодого вассала, а его самого неумолимо ведут туда, куда ему не очень-то хочется идти. К концу совета порешили, что Генрих войдет в Нормандию во главе французской армии, чтобы в назначенный день встретиться с Вильгельмом, который постарается собрать все свои войска, какие только сможет.
Через день герцог отбыл так же внезапно, как и появился. Король наблюдал за его отъездом через окно, задумчиво поглаживая оттопыренную верхнюю губу. Стоящий рядом Юдас, смеясь, заметил:
— Клянусь святым воинством, этот бастард — настоящий мужчина, сир!
— Да-а, — медленно протянул Генрих, — но его надо покрепче связать со мной.
— Поэтому мы и выступаем, чтобы помочь ему справиться с мятежниками, братец. Ведь так?
— Может быть, может быть, — пробормотал Генрих. — Думаю, он нам пригодится. Да, у меня найдется работенка для Бастарда.
Глава 4
Кавалькада герцога въехала в Руан, заполненный толпами вооруженных людей. На улицах слышалось бесконечное бряцание стали, солнце ярко играло на кольчугах и полированных щитах рыцарей. Верные Вильгельму вассалы собирались в город, услышав известие о подготовке к войне. День за днем они шли и шли из Ко и Брая, из Эвресана и Вексена, из Ромуа и Левьена; все время прибывали и посланцы с известиями, что к началу похода герцога на запад к нему присоединятся Перш и Уш, Йесм и Оже.
Большой отряд рыцарей встречал Вильгельма при въезде в город. Рауль заметил лорда Роже де Бомона и подумал, что отец, а может быть, и оба брата находятся тут же, в его свите. Были там и другие сеньоры, среди них выделялся высокий мужчина, граф Роберт Ю, которого герцог при встрече крепко обнял. Графа сопровождали его брат Вильгельм, прозванный Бюзаком, и многочисленная свита.
Знать заполняла дворец. Приехали со своими приближенными бывалый солдат де Гурне вместе с весельчаком Вальтером Жиффаром, сухопарый лорд Лонгевиль, молодой де Монфор, сенешаль герцога Вильгельм Фицосборн, лорды Кревекура, Эстутевиля, Брибека, Мортемара и Румара, все злые, сильные, готовые встретить опасность лицом к лицу. День за днем они стекались в Руан, словно собаки, которых тянули за поводок, — поводок, который крепко держала рука молодого герцога.