— Неплохо, неплохо, — подытожил Юбер д'Аркур, наблюдая, как в город входит Вильгельм де Варенн во главе своих людей. — Но на одного нашего человека у виконта Котантена двое. — Он, нахмурясь, покачал головой. — Где лорды Мойона и Маньевиля? Где Дрогон де Мансо или Жильбер Монфике? Где лорды Канье и Аньери? Почему ничего не слышно из Турнье? Где Сен-Совер? Где Вальтер де Лейси? В назначенный день нам придется выставить против них все наши силы, а до тех пор, ручаюсь собственной головой, мы их не увидим!..
Небывалое возмущение вызывала у всех мысль о предательстве Гримбальда де Плесси. Преданные рыцари, сопровождавшие герцога в Валонь, горя жаждой мести, теперь присоединились к нему в Руане.
Вильгельмом, казалось, овладел демон энергии. Он постоянно во всем опережал своих советников, графа Роберта и Хью де Гурне. Они не поспевали за мыслью герцога, его изобретательностью и быстротой реакции. Рауль же в это время постоянно охранял его. Мальчишка следовал за мальчишкой в прямом смысле этого слова. В ту памятную ночь, ночь бешеной скачки, удивительные узы дружбы связали герцога и самого младшего из его рыцарей. Рауль скакал за Вильгельмом, спал у его дверей, присутствовал на всех советах, даже помогал нести знамя, когда герцог проезжал вдоль выстроившихся войск. Иные военные поднимали бровь, кто-то саркастически ухмылялся, кто-то глядел с ревностью, но юноша не обращал на все это никакого внимания, а герцог не менее дюжины раз в день звал своим повелительным голосом: «Рауль!»
Юбера д'Аркура распирало от гордости от благосклонности милорда к младшему сыну, и он никак не мог взять в толк, почему тот не проявляет высокомерия, которое, считал он, было бы весьма уместно. Предметом удивления и даже некоторого разочарования для отца явилось открытие, что у Рауля отсутствовали какие бы то ни было амбиции, зато постоянно было одно: горячее желание быть рядом с герцогом, служить ему. Сейчас, увидев милорда в деле, Юбер понимал испытываемое к нему сыном уважение, но ему казалось весьма странным, что юноша положил к ногам Вильгельма и свое доброе сердце, и все свои скрытые чаяния и мечты. При мысли об этом Юбер мрачнел и сетовал:
— Лик святой! В мое время рыцарей делали из более жесткого материала!
Армия герцога выступила на запад, где должна была встретиться с французами, миновав Понт-Одемер на Риле и реку Ко у Пон-Левека. По пути к герцогу присоединилось подкрепление, ведомое баронами из отдаленных областей. Разведчики Вильгельма приносили сообщения о продвижении армии французского короля. Тот во главе своих рекрутов уже перешел границу у Берне и направился к Йесму через Эшафор, миновал Оже, чтобы встретиться с герцогом в Волмери, лежащем на расстоянии лиги к югу от Аржанса и еще ближе — к лагерю мятежников на равнине Валь-Дюн.
Вильгельм перешел вброд реку Меанс у Беранже, на север от Валь-Дюн. Каждый барон в его армии имел при себе хоругвеносца. Знамена и флажки рыцарей колыхались на легком ветерке, и это была весьма богатая, разноцветная палитра красок. Во главе войска, над головой герцога, развевались знамена с золотыми львами. Бедняки толпились у Аржанса, чтобы увидеть, как проедут войска. Люди с открытыми ртами и округлившимися от удивления глазами подталкивали друг друга и шептали:
— Вот скачет герцог. Да вон тот, на черном жеребце. Иисусе! Он выглядит старше, чем есть на самом деле!
Послышался звонкий девичий голос:
— Бог в помощь, ваша милость! Смерть врагам!
Послышались оживленные крики:
— Бог в помощь! Бог в помощь!
Герцог, глядя прямо перед собой, проскакал мимо.
В Вальмери на рассвете французы отслужили мессу и вышли на равнину Валь-Дюн, где вдоль берега Меанса растянулась армия мятежников. Войска герцога ехали по плоскогорью у Аржанса и видели у своих ног эту пологую равнину, лишенную холмов, низин и деревьев, слегка наклонную к востоку в своей выметенной ветром наготе.
— Неплохое место для битвы, — заметил граф Роберт, скача чуть впереди Вильгельма. — Клянусь телом Христовым, Нель хорошо его выбрал.
Взглянув на блестевшую серебром реку, Рауль подумал: «Вода окрасится кровью, и мертвецы поплывут вниз по течению. Кому из нас суждено проснуться утром?»
Было очевидно, что подобные дурные предчувствия не тревожили герцога. Он пустил коня в галоп, будто желая побыстрее очутиться на поле боя. Версерей устремился за ним, и знамя, которое держал в руках Рауль, развернулось, явив взглядам всех золотых львов на кроваво-красном фоне.
Король Франции в красной мантии поверх кольчуги выехал из рядов своих войск в сопровождении одного из вельмож, чтобы встретить Вильгельма.