– Помнишь афоризм Ницше о бездне? «Если долго вглядываешься в бездну, бездна тоже начинает вглядываться в тебя».
Фреер кивнул, не сводя с Фергюса проницательных глаз.
– Эван, у тебя когда-нибудь возникало насчет чего-либо плохое предчувствие?
– Предчувствие?
– Да. Не знаю, как объяснить. Ну ладно, начнем с другого. Мы вполне согласны друг с другом в том, что Иисус Христос действительно жил среди людей, хотя и подходим к этому убеждению с разных сторон.
Эван Фреер вопросительно посмотрел на Фергюса – нить его размышлений ускользала от священника.
– Три мудреца-волхва, – сказал Фергюс, – увидели в небе светящийся объект – звезду? – и поняли, что родился мессия. Так?
Фреер кивнул, еще не понимая, куда Фергюс клонит.
Фергюс махнул рукой, оставив висеть в воздухе тянущуюся за сигаретой нитку дыма.
– Я верю, что эта «звезда» была космическим кораблем, на котором Иисус – представитель другой, более мудрой цивилизации – прибыл на Землю. Ты веришь, что он родился в результате непорочного зачатия. Это непринципиально. Важно вот что: как трое волхвов почувствовали прибытие Иисуса, когда увидели звезду?
– Они почувствовали, что происходит что-то необычное.
– В их представлении что бы ни происходило – это хорошо?
Фреер улыбнулся:
– Это не совсем то, что я имел в виду. Но да, возможно, среди прочего они ощутили и это.
– А сейчас, в конце тысячелетия, многие люди чувствуют, что должно случиться что-то плохое. Касательно этого существует большое количество предсказаний, и некоторые из них были сделаны очень давно.
Священник налил себе еще кофе.
– Насколько далеко в прошлое ты хочешь зайти? Отступить до Нострадамуса? Библии?
– Может быть, еще дальше.
Фергюс встал, прошелся по комнате, остановился у окна и облокотился на подоконник. В саду внизу мужчина с конским хвостом полол грядку.
– Я говорю серьезно, Эван.
– Я всегда воспринимаю серьезно все, что ты говоришь. Я даже защищал твою статью в «Нейчер».
Фергюс обернулся, пораженный:
– Ты читал ее? Это было шесть лет назад.
– Ну да. Об ауре человека. Ты все еще веришь, что у людей есть аура?
– Это не вопрос веры. Это доказанный научный факт.
– И теперь ты видишь будущее в ауре человека?
– Нет, не вижу. Это чувство… оно не выражено ни визуально, ни как-либо еще. Это ощущение.
– Как часто у тебя появляется такое чувство?
– За всю жизнь не больше полудюжины раз. В первый раз перед смертью матери – тогда все было ясно, я много раз видел во сне момент катастрофы, видел ауру смерти вокруг нее. Все произошло именно так, как мне представлялось.
– И теперь это случилось снова?
Фергюс сел, затушил сигарету и в подробностях рассказал Фрееру, что он почувствовал и что, как он думает, это означает. Фреер слушал молча, не перебивая. Закончив, Фергюс по выражению лица священника не смог определить, верит тот ему или нет.
– Скажи мне, Фергюс, – спросил Фреер, – эти твои предчувствия… сколько раз они тебя обманывали?
– Ни разу.
Казалось, Фреер обдумывал эти слова очень долгое время. Затем он спросил:
– Ты скажешь этой женщине?
– У меня нет образа. Мне нечего ей сказать.
– Надо ли нам помолиться за нее?
Фергюс отказался от молитвы много лет назад, но здесь, рядом с каноником Эваном Фреером, почувствовал, что помолиться – это будет правильно.
Они встали на колени и, стоя плечом к плечу, вслух прочитали молитву Господню. Затем Фреер сказал:
– Господи, защити эту женщину.
А Фергюс прошептал в молитвенно сложенные ладони:
– Сьюзен, что бы ты там ни собиралась делать, не делай этого. Пожалуйста, не делай этого.
15
Трехлучевая звезда на радиаторе почтенного «мерседеса-пульмана» рыскала по сторонам со зловещей грацией ружейного прицела, преследующего свою цель, – лимузин плыл по течению одного из лондонских транспортных потоков.
Джон, напряженный, как скрученная пружина, смотрел на дорогу через дымчатое ветровое стекло. Лет тридцать назад такая машина могла принадлежать диктатору в какой-нибудь стране третьего мира, подчеркивая его положение. Возраст смягчил ее величие, и теперь от нее веяло спокойным, мягким благородством.
Звезда нацелилась на такси, затем на велосипедиста в антисмоговой маске, затем на светофор. Через дорогу перешла хорошо одетая женщина с длинным красным шарфом. Несмотря на густую облачность, еще больше подчеркиваемую затемненным стеклом, дождя не было. Похолодало. Кондиционер в машине был настроен на жаркую погоду, поэтому в салоне было холодно, и Джон мерз.