Джемми что-то ужасно насмешило в пьесе, и, когда я спросила его о причине его веселости, он ответил, что не смеет мне сказать. Но я поняла, что, если его поупрашивать немного, он скажет.
Наконец мне удалось убедить Джемми рассказать мне, что его так позабавило.
– Благородный герцог не позволит осквернить свою дочь даже величайшему из богов, – сказал Джемми. – Бедный Джон Кроун! Ему придется придумать другой конец. Дорогая кузина, моя целомудренная нимфа, вам угрожает потеря девственности, но вас вовремя спасут. Это единственный случай, когда коварному старикашке Юпитеру не добиться своего, потому что Калисто на самом деле – леди Мэри… и дочь герцога будет вовремя спасена.
Всем это показалось очень забавным, и все вокруг смеялись.
Мы очень приятно проводили время и были в сильном возбуждении в предвкушении спектакля. У Сары Дженнингс тоже, конечно, была роль, а Юпитера, как сказал нам Джемми, должна была играть леди Генриетта Вентворт, что его тоже очень потешало.
Фрэнсис будет присутствовать. Я должна играть для нее и показать себя в лучшем виде.
У Сары Дженнингс, игравшей роль Меркурия, никаких сомнений не было. Она была уверена, что сыграет прекрасно. Я слышала, как она советовала Маргарет Блейг, одетой в великолепное платье, шитое бриллиантами, не волноваться. Сама она ничуть не волновалась.
– Я не хочу играть, – возражала Маргарет. – Но меня заставляют. Господи, я уверена, что все испорчу.
– Это нервы, – сказала миссис Беттертон. – Все настоящие актрисы переживают это. Некоторые говорят, что, если актриса совершенно спокойна перед выступлением, ей хорошо не сыграть.
Я не могла не оглянуться на Сару. Она никогда не волновалась. Сара поняла мой взгляд и только вскинула голову; она считала, что лучше всех разбиралась в любом предмете, включая драматическое искусство. Даже в присутствии знаменитой актрисы Сара полагалась исключительно на себя.
Генриетта Вентворт разговаривала с Маргарет Блейг. Насколько они отличались друг от друга! Это были две самые красивые девушки при дворе. Красота Генриетты Вентворт была несколько мужественной; из нее получился отличный Юпитер. Маргарет Блейг была робкая и застенчивая; она была уверена, что Диана из нее не выйдет. Помимо того, она была очень религиозна и находила игру на сцене греховным занятием.
Генриетта Вентворт восхищалась прекрасным бриллиантом Маргарет.
– Мне его одолжила леди Фрэнсис, – объяснила Маргарет. – Я не хотела надевать его. Я терпеть не могу одалживать вещи. Я всегда боюсь, что их потеряю. Но леди Фрэнсис настояла. Она сказала, что он идет к моей роли и костюму.
– Почему ты должна потерять его? – воскликнула Генриетта. – Я люблю драгоценности, и это очень красивая вещь.
Сцена была готова. Миссис Беттертон суетилась вокруг нас, давая последние наставления:
– Не забывайте, леди Анна, побольше чувства. Помните, леди Генриетта, что Юпитер – старший из богов. Он спускается с Олимпа, чтобы добиться Калисто. А вы, леди Мэри, должны проявить больше решимости сопротивляться его ухаживаниям… как я вам показывала.
– Да, миссис Беттертон, да, миссис Беттертон, – отвечали мы, уверяя ее, что помним все, чему она нас учила.
Заиграла музыка, и пьеса началась. Все прошло прекрасно, не считая одного или двух маленьких недоразумений. Один раз Анна забыла слова, но из-за кулис раздался негромкий, но отчетливый голос миссис Беттертон. В какой-то момент Диана оказалась не на месте, но и это быстро исправили. Балет прошел превосходно. Джемми танцевал с Генриеттой Вентворт, и публике это, очевидно, понравилось, так как она с энтузиазмом аплодировала.
Сам король поздравил нас; он поцеловал Анну и меня, сказав что не знал о существовании в семье таких драматических талантов, на что все засмеялись и снова зааплодировали.
Все мы были счастливы, кроме бедной Маргарет Блейг, которая находилась в крайнем отчаянии, так как опасения ее оправдались, и она действительно потеряла бриллиант, который ей одолжила леди Фрэнсис.
Бедная Маргарет! Ей с самого начала не хотелось играть в пьесе. Ее убедили, что это ее долг, а теперь она потеряла чужой бриллиант и погрузилась в мрачное отчаяние.
– Не волнуйся, Маргарет, – сказала Анна своим обычным беспечным тоном. – Он найдется. Наверно, он упал на пол. Пусть поищут.
Я чувствовала, что Маргарет не успокоится, пока бриллиант не найдется и не будет возвращен леди Фрэнсис. Она с ужасом узнала, что он стоит восемьдесят фунтов. Мне было жаль ее. Тем более что одно время она состояла при моей маме, и мама была о ней очень высокого мнения.
Однажды она сказала:
– Маргарет Блейг действительно добродетельная девушка. Она глубоко религиозна и живет в соответствии со своими убеждениями. О многих этого не скажешь. Они посещают церковь, они напускают на себя благочестие, но в жизни они только притворяются добродетельными.
Я знала, что Маргарет считала выступление на сцене грехом, хотя и не могла в этом с ней согласиться. Бедная девушка, мало того, что ее вынудили делать то, чего она не хотела, так она еще потеряла чужой бриллиант. Надо же, чтобы это случилось именно с ней.
Бриллиант поискали, но не нашли. Любой мог поднять его и положить себе в карман. Кто бы это заметил?
– Восемьдесят фунтов, – стонала Маргарет. – У меня нет таких денег, чтобы заплатить леди Фрэнсис.
– Она их и не потребует, – утешила ее я.
– Но тем не менее я должна заплатить. Иначе она подумает, что я его украла.
– Никто не заподозрит в этом тебя.
– Найдутся такие, – настаивала Маргарет. – И как я могу быть счастлива, зная, что я потеряла такую ценную вещь?
Это правда. Если бриллиант не найдется, Маргарет будет всю жизнь помнить об этом.
Я постоянно о ней думала. Это происшествие омрачило вечер, который мог быть таким счастливым.
Отец заметил мою озабоченность. Он пришел к нам в полном восторге.
– Калисто! Нимфа! Мои умницы! Вы были восхитительны. Я так горжусь вами. Дэйвнант захочет взять вас к себе в труппу.
– Это миссис Беттертон помогла нам, – сказала Анна.
– Да, она великая актриса и прелестная женщина.
– Она заставляла нас повторять свои роли много раз, правда Мэри?
– Правда.
– Что тебя беспокоит, доченька? – спросил отец. – Что случилось? Ты не можешь скрыть от меня ничего, ты это знаешь. Скажи же мне.
– Бедная Маргарет Блейг.
– А в чем с ней дело?
– Она потеряла бриллиант леди Фрэнсис и теперь очень боится. Она вообще не хотела участвовать в пьесе и не хотела брать бриллиант.
Отец сделал легкую гримасу:
– Маленькая пуританка!
– Она очень хорошая и очень несчастна, потому что думает, что потеря бриллианта послана ей в наказание за то, что она приняла участие в представлении, тогда как она знала, что не должна была этого делать.
– Эти пуритане просто наказание иногда… как мы это знаем по опыту. Скажи ей, чтобы она не беспокоилась. Бриллиант, несомненно, найдется. А если не найдется… значит, не найдется.
– Она говорит, что должна заплатить за него, а она не может, потому что небогата.
– И это волнует мою добросердечную девочку?
– Она мне нравится. Она очень хорошенькая, а сейчас выглядит такой печальной.
– И ты не можешь быть счастлива и наслаждаться своим успехом, пока бедная Маргарет горюет.
Он понял, он всегда меня понимал.
– Я не хочу видеть мою дочь печальной в такой день. Я тебе скажу, что я сделаю. Я дам восемьдесят фунтов, чтобы Маргарет отдала их леди Фрэнсис, и конец делу. Ну как?
Я смотрела на него с обожанием. Он был самый лучший и самый добрый человек в мире.
– Ну теперь, когда дело улажено, ты счастлива? – спросил он.
– Я счастлива тем, что у меня самый замечательный отец в мире.
Анне так понравилось представление, что ей хотелось устраивать их еще и еще. Она так полюбила миссис Беттертон, что хотела удержать ее при дворе. Конечно, ее желаниям пошли навстречу и решили поставить еще одну пьесу с большой ролью для Анны. Нам всем доставляло удовольствие видеть ее энтузиазм. Добродушная и спокойная, она редко возбуждалась, и было странно видеть, с какой энергией она работала над своей ролью. Пьеса называлась «Митридат», и Анна должна была играть роль Семандры.