Как ни фантастичен был его вид при первом его появлении, вблизи эта фантастичность скорее усилилась, чем ослабла.
При свете полной луны ясно было видно его длинное тощее лицо мертвенной белизны, составлявшее резкий контраст с манишкой ярко-зеленого кричащего цвета.
На щеке у него шел от глаза до угла рта глубокий шрам, придававший и без того неправильному и некрасивому лицу его ехидное; фальшивое выражение, особенно заметное в те моменты, когда рот его улыбался.
Ранец и палка указывали на принадлежность его к числу туристов. В то же время непринужденность и изящество, с каким он снял шляпу, увидев даму, свидетельствовали о том, что он принадлежит к обществу.
В его угловатой бескровной фигуре было что-то неуловимое, что в связи с болтающимся на плечах черным пледом напоминало мне редкую летучую мышь, питающуюся высасыванием крови, которую Джек Дэзби привез из Японии и которая стала кошмаром для всей прислуги дома.
- Прошу извинения, если помешаю вам, - заговорил он с легким иностранным сюсюканьем, придававшим его речи какое-то особое изящество. - Если бы мне не посчастливилось встретиться с вами, мне пришлось бы чего доброго заночевать под открытым небом.
- Черт вас побери, друг мой - вскричал Чарли. - Неужели вы не могли позвать нас, крикнуть нам что-нибудь? Вы страшно испугали мисс Ундервуд, когда точно из-под земли выросли перед нами.
Незнакомец снова поднял шляпу и рассыпался передо мной в извинениях за свою невольную провинность.
- Я - шведский дворянин, - продолжал он, - и в данное время путешествую ради удовольствия по вашей прекрасной стране. Позвольте представиться - доктор Октавий Гастер. Быть может, вы будете добры указать мне местечко, где я мог бы переночевать, и сообщить маршрут, чтобы выбраться из этой огромной пустыни.
- Вам в самом деле повезло, что вы повстречались с нами, - сказал Чарли. Тут очень легко заблудиться.
- Охотно верю, - заметил наш новый знакомый.
- Тут нередко находят трупы неизвестных людей, - продолжал Чарли. Заблудившись, они бродят, отыскивая жилье, пока, наконец, не падают на землю от истощения.
- Ха, ха! - смеясь, произнес швед - Ну, мне-то не придется умереть с голоду на английской почве. Меня недаром дрейфовало на одном корабле от мыса Бланки до Канарских островов. Но где тут можно найти харчевню?
- Постойте-ка, - сказал Чарли, в котором пробудился интерес к чужестранцу и который, кроме того, всегда отличался гостеприимством. - Тут на несколько миль кругом нет ни одной харчевни, а мне сдается, вы обломали только что здоровый переход. Пойдемте-ка с нами; мой отец, полковник, будет в восторге познакомиться с вами и предложить постель.
- Как мне благодарить вас! - воскликнул путник. - Когда я вернусь в Швецию, мне много придется рассказывать про английского гостеприимство.
- Идемте, идемте, - приговаривал Чарли. - Мы тронемся немедленно, так как мисс Ундервуд холодно. Закутайтесь хорошенько шалью, Лотти; через несколько минут мы будем дома.
Мы молча тронулись в путь, на каждом шагу спотыкаясь и теряя из виду тропинку в те моменты, когда луна закрывалась облачками.
Незнакомец был, видимо, погружен в собственные мысли, но раз или два мне показалось, будто он присматривается ко мне в темноте.
- Итак, - прервал молчание Чарли, - вы говорили, что совершили однажды путешествие в лодке без палубы?
- А! Да, мне довелось пережить много странных вещей и видеть немало опасностей, но я отнюдь не вижу в этом никакого вреда для себя. Но эта тема слишком печальна для молодых женщин. Ей и так уже пришлось перепугаться сегодня.
- О! Теперь вам нечего бояться снова испугать меня, - сказала я, опираясь на руку Чарли.
- Правду говоря, у меня немного есть что рассказать, но это немногое достаточно печально... Мы с моим другом, Карлом Осгудом из Упсалы задумали одно коммерческое предприятие. Страна мавританских кочевников мыса Бланки мало посещается белыми. Но мы все-таки отправились туда; несколько месяцев там можно пожить очень приятно, продавая разного рода товар и выменивая его на золото и слоновую кость.
Это очень любопытная страна. В ней не имеется ни дерева, ни камня, так что жилища тамошних обитателей строятся из морских растений.
К самому концу нашего пребывания, когда мы считали себя уже достаточно разбогатевшими, мавры составили заговор и решили убить нас ночью.
Времени было мало, и мы едва успели добраться до берега, спустить лодку и сесть в нее, бросив все наше имущество.
Мавры гнались за нами, но потеряли из виду благодаря темноте; на рассвете же кругом нас было видно одно безграничное море.
Ближайшей к нам сушей были Канарские острова; к ним мы и направились.
Я добрался до них живым, но сильно ослабевшим и душой и телом. Что же касается бедняги Карла, он умер в тот самый день, когда на горизонте показалась земля.
Я предупреждал его, и мне не в чем упрекать себя теперь.
- Карл, - говорил я ему, - сила, которую вы приобретете, съев их, будет с избытком покрыта потерей сил от кровотечения.
Мои слова заставили его только рассмеяться. Он взял нож, висевший у меня за поясом, отрезал их и съел.
- Съел? Что съел?
- Свои уши, - сказал незнакомец.
Мы оба сделали движение ужаса.
На его бледном лице не было ничего похожего на улыбку, вообще ни намека на то что могло бы заставить нас принять его слова за шутку.
- Этот Карл был упрямая башка, по английскому выражению - продолжал швед, - но все-таки у него должно было хватить рассудка, чтобы воздержаться. Ему стоило только призвать на помощь волю, - и он выжил бы подобно мне.
- По-вашему, с помощью воли человек может побороть голодную смерть? спросил Чарли.
- С ней всего можно добиться, - был ответ Октавия Гастера.
Далее мы не нарушали молчания вплоть до самого Тойнби-Холла.
Наша затянувшаяся прогулка произвела в доме большую тревогу, и Джек Дэзби уже был готов пуститься на поиски вместе с Тревером, другом Чарли.
Наше прибытие произвело поэтому настоящий фурор, сменившийся скоро смешливым настроением при виде физиономии нашего спутника.
- Где, к черту, вы подобрали это мертвое тело? - спросил Чарли Джек, отводя его в курительную.