— Силы небесные! — После рождения близнецов Бен дал зарок не поминать имя Господа всуе и сейчас, несмотря на очевидное потрясение, почти не изменил клятве. — На что вы намекаете, мадам? Неужели вы подверглись… непристойной атаке со стороны викария?
Любопытно. Версия Бена едва не доконала органистку.
— То есть… Как можно! За кого вы меня принимаете! Это… это ничтожество четверть часа тому назад вышвырнуло меня вон! Мои услуги церкви больше не требуются. Ну? Слыханное ли дело, дорогой мистер Хаскелл? Столько лет гнуть спину над рухлядью, которую громко именуют органом, — и что взамен? Пинком под зад, уж простите за вульгарность.
— О-о, мисс Шип… — выдохнула я. — Мне так жаль…
— Благодарю… Вы очень добры, — глухо донеслось из скомканного платочка. — Я была в церкви… Надеюсь, меня не назовут воровкой… Забрала свои ноты из кладовой. О, мистер Хаскелл! Дорогой мистер Хаскелл! Знали бы вы, как велико было искушение броситься вниз с колокольни и решить все свои проблемы! Увы, увы… Я боюсь высоты. Забраться на колокольню для меня смерти подобно.
Железная логика. Конец моим надеждам уйти в мир иной по собственной воле. Флакон таблеток проглотить страшно, — не дай бог, подавлюсь. Повеситься и того опасней — мыло в глаза попадет.
— Викарий объяснил, почему уволил вас? — Бен мучительно боролся с желанием взглянуть на часы, пока не додумался сунуть руки в карманы. Умница. От греха подальше.
Запотевшие стекляшки очков уставились на него.
— Кое-как. Якобы меня часто видели в… ну… вы понимаете…
— В "Темной лошадке"? — догадалась я.
— В забегаловке?! О нет! В методистской церкви. До чего дойти! Обвинить меня в ренегатстве. Да будет вам известно, дорогой мистер Хаскелл, что моя родная сестра, презрев семейные устои, перекинулась к методистам. Сестра, но не я! Папочка называл эту предательницу гедонисткой.
— Гедонисткой? — искренне удивился Бен. И немудрено. Трудно представить церковь, пусть даже и методистскую, источником наслаждений. — Вы уверены, что ваш отец не ошибся в термине?
— Разумеется, нет! — возмущенно выдохнула мисс Шип. — Папочка всегда был точен в определениях. Меня, например, он называл своим Шиповничком… Да, да… Шиповничком без шипов. Трогательно, правда?
— До слез.
— А брата дразнил "юбчонкой" за то, что тот обожал возиться на кухне.
Благодарствуем за комплимент. Даже я опешила, Бену же осталось только хлопать глазами.
Экскурс в страну воспоминаний окончательно подкосил мисс Шип, и она вновь навалилась на моего горемычного мужа. Любознательный месяц высунул нос из-за облаков. Дом викария проступил из темноты и тайком пополз к нам. Сделай он еще пару шагов, клянусь, я бы не удержалась от замечания. Ай-ай-ай, как нехорошо подслушивать.
— Мисс Шип, можем мы чем-нибудь помочь? — Я полезла в карман за платком и протянула органистке… подгузник.
— Как мило. Самый подходящий размер. — Она трубно высморкалась и героическим усилием приняла вертикальное положение. — Вы очень, очень добры, но свою вдребезги разбитую жизнь я должна склеить сама. Милосердный Господь не оставит меня. Буду кормить птичек и пополнять свою коллекцию телефонных справочников. Хвала Всевышнему, мне есть чем занять руки и… сердце. Симпатии одного джентльмена… — она скромно потупилась, — весьма достойного джентльмена… Вам, дорогой мистер Хаскелл, я могу открыть тайну. Его имя начинается на "У".
На "У"?! Я приклеилась взглядом к лицу органистки. Быть такого не может… А вдруг?.. Неужто анонимный воздыхатель мисс Шип и гробовых дел феномен, лишивший покоя миссис Мэллой, — одно и то же лицо? Уолтер Фишер и мисс Шип — вот это была бы пара!
Мисс Шип еще не успела раствориться во мраке дорожки, ведущей к автобусной остановке, а Бен уже управился с задачей-минимум: вина за наше десятиминутное опоздание была целиком и полностью возложена на мои плечи. Бен нажал на кнопку, и трель звонка прозвучала финальным аккордом в похоронном марше ссоры.
— Если бы мы выехали вовремя, Элли, то не столкнулись бы с этой особой. А если бы ты не лезла со своими утешениями…
— Я? — Местная живность долго будет помнить мое возмущенное уханье. — Имейте совесть, дорогой мистер Хаскелл. Бедняжка одного только вас и видела, только к вам и взывала.
Ш-ш-ш! Услышав шорох за дверью, мы молниеносно расправили морщины на лбу и нацепили жизнерадостные улыбки. И, как выяснилось через несколько секунд, поспешили. Вдоволь наулыбавшись закрытой двери, Бен еще раз ткнул в кнопку.