— Я Джок Бладжетт.
— Уверены? А не Джек-потрошитель, случаем?
— Э-э-э? — Здоровый глаз едва не вылез из орбиты, точно его хозяин наткнулся на говорящего кенгуру.
Засучив лапками, детеныш в переднем «кармане» привел кенгуру в чувство. Нападение — далеко не лучшая защита для дамы в неважной физической форме. И вообще, о какой честной схватке может идти речь, когда один ребенок присосался к пуговице на воротничке твоей рубашки и вот-вот заработает несварение желудка, а другой задался целью с корнем вырвать жалкие остатки твоих волос?!
Однако не все потеряно. Уверена, Господь Бог предвидел то незавидное положение, в котором однажды окажется хозяйка Мерлин-корта, мать двоих детей. Разве не для того он с лихвой компенсировал Еве недостаток физической силы? Коварство — вот оружие женщины! Приглашу-ка я этого типа испить чайку, заварю покрепче, улучу минутку, когда он отвернется, да и выверну в чашку весь домашний запас зубного эликсира. Помнится, фирма-изготовитель сулила магическое превращение кислой мины в ослепительную улыбку. Вот пусть теперь и отдувается, иначе подам в суд и разорю к чертям… если переживу сегодняшнюю встречу. Жаль, мышьяка нет. Средство не нами проверенное, надежное. Но на нет и суда нет; придется довольствоваться тем, что под рукой.
— Время — деньги, хозяйка. — Пальцы-сардельки безостановочно разминали гаечный ключ; продлись наша беседа часика два, и ворюга, держу пари, слепил бы из своего нелепого орудия вполне приличный стилет. — После вас меня еще работенка ждет — будь здоров.
— Да вы, мистер Блад… вжик, работаете не покладая рук, как я погляжу.
— Бладжетт.
— Тысяча извинений. — Я пристроила вазу под мышкой и двинулась вниз. Ступенька — молитва. Еще ступенька — две молитвы. Одно из двух: либо выдохнусь к концу лестницы, либо приму постриг и всю жизнь так и буду что-нибудь клянчить у Всевышнего.
Близнецы, похоже, задремали; подол рубашки благоразумно не опускался ниже щиколоток, так что спуск был более-менее безопасен. Совершенно неожиданно мне открылся комизм ситуации. Миссис Бентли Хаскелл из Мерлин-корта принимает гостей в ночном одеянии! Что скажут соседи?! Сдавленное бульканье, поднимаясь откуда-то из желудка, грозило в любой момент обернуться гомерическим хохотом.
Все. Неизбежное случилось. Даже уши заложило. Но странное дело… Громоподобный трезвон исходил не от меня, а от трехногого столика, занимавшего каменный помост в дальнем углу холла. Телефон! Телефон?.. Близок локоток, да не укусишь.
— Это мой муж! Если я не сниму трубку, он…
Ваза вырвалась из-под руки, весело поскакала по ступеням, с металлическим лязгом брякнулась на каменные плиты и, набирая скорость, словно шар в боулинге, рванула к кеглям… точнее, к ногам мистера Грабителя. Лови момент, Элли! Твоя безотказная неуклюжесть в кои-то веки сослужила верную службу.
Не надо оваций. Победа была жестоко вырвана из моих гостеприимных объятий. Подпрыгнув, негодяй избежал встречи с вазой (та тоскливо пристроилась под столом) и направился к телефону.
— Ошибаетесь, хозяйка. Звонят мне.
— Нет!
— Этот звонок я и на том свете узнаю. — Жуткая физиономия смягчилась до неузнаваемости. Чарли-чаплиновские усы дрогнули в трепетно-нежной улыбочке. Мерзавец сунул свое орудие, с позволения сказать, труда в задний карман, поддернул штаны, пригладил волосенки и только после этого церемонно приложил трубку к уху.
Неужто ее величество Судьба так бесконечно благосклонна, что решила предоставить мне еще один шанс? Затаив дыхание, ловя каждый шорох — не дай бог, детки проснутся, — я просеменила к двери и вдруг… душераздирающий момент… едва не изобразила кувырок через голову. На коврике у двери распластала крылья «Дейли кроникл». Кажется, я поторопилась с выводами насчет благосклонности судьбы. Больше похоже на то, что эта злодейка, выйдя на тропу войны, специально для меня подготовила мины-ловушки. Обычно «Дейли кроникл» приносили рано, и Бен не представлял себе утреннего кофе без любимой газеты.
Счастье было так близко — только протяни руку, когда наши гигантские часы одним-единственным, но могучим ударом провозгласили половину девятого. Гул отдался дрожью в коленях и колом застрял в сердце; я не сдвинулась бы с места даже под угрозой извержения вулкана. Ох, куколки мои дорогие! На миг мне показалось, что хрип рвется из моей собственной, сдавленной ужасом груди, но действительность оказалась еще страшнее. Хрипел мистер Грабитель. Поглаживая телефонный шнур и глядя в пространство остекленевшими глазами, он дышал натужно, со свистом, точно загнанная лошадь.