— Наша очередь — когда они закончат, — объяснил Джейк. Игроки бросали монетку, кому разбивать. Бэби не поняла. Что это за дела с орлом или решкой? Джейк объяснил. Но едва он собрался что–то добавить, как взгляд Бэби заставил его придержать язык. Лицо ее отражало помесь прилежного наблюдения и восторга.
Озирая стол, мистер Кий склонился почти параллельно своему орудию и ударил по шару резко, разметав все и отправив один полосатый прямиком в боковую лузу. Шар с кия остановился в идеальном месте для загона второго. Игрок загнал и второй, и еще два, а четвертый замер в сантиметре от угловой лузы. Мистер Сомнительный стоял, нимало не тревожась, опираясь на свой кий, глаза полуопущены, угол рта воздет кверху: мол, я таких игроков, как ты, на завтрак ем.
Бэби никогда не видела настолько сексуальной игры. Напряженное хищное хождение кругами вокруг стола, медленный скрежет мелка, нежная распиловка кием запястья, резкий треск шаров и подземные голодные глотки самого стола. Мягкий зеленый фетр и гладкое полированное дерево. Сигареты лениво болтаются в углах губ. Лихие позы игроков — зады отклячены, бедра вздеты.
Глаза ее не отрывались от игры. Время от времени она задавала Джейку вопросы, казавшиеся примитивными, — в основном, о правилах и подсчете очков, — и он постепенно убедился, что про игру она действительно ничего не знает. Два игрока, уловив обрывки их беседы, обменялись понимающими взглядами. Их очевидное превосходство и снисходительность раздражали Джейка так же, как их прозрачная зависть — девчонка была с ним — ему льстила.
Джейку хотелось, чтобы они поскорее закончили и свалили. Ему не терпелось сыграть с Бэби. Играл он далеко не так хорошо, как эти двое, но достаточно неплохо. Бэби его довольно–таки обескураживала. Требовалось продемонстрировать компетентность, показать немного стиля, как–то сдвинуть баланс между ними в свою сторону. Секс, значит? Может, шутки у нее такие. Фиг там он бы забыл.
Когда мистер Кий засадил черный, тем самым выиграв, Джейк вежливо спросил пару, не хотят ли они сыграть парами, втайне надеясь, что они уступят стол. Когда же они, ухмыльнувшись, согласились и предложили небольшое пари на результат, Джейк практически слышал на заднем плане тему из «Челюстей»[88].
— Что происходит? — не поняла Бэби.
Джейк пренебрежительно качнул головой:
— Они хотят сыграть на деньги.
— Деньги? — переспросила Бэби. И вынула из сумочки горсть смятых пятидесяток — плод их дневного цап–стопа. Джейк побледнел. У него было практическое представление о деньгах. Он видел не просто горсть банкнот. Он видел квартплату. Электричество. Шоколадные батончики. Доставку пиццы. Обеды в кафе. Ужины на двоих в «Тайском потонге». На завтрак — яйца по–флорентийски и шампанское. Свежие морепродукты. Лучшие вина. Фаршированные перепела и фиги на гриле. Не говоря уже об унциях и унциях отличного снабжения. Головняков. Не требухи. — Ты имеешь в виду эти прямоугольные талоны?
— Ты не так уж неправа, милашка, — произнес мистер Кий, беззвучно сигнализируя мистеру Сомнительному: «джекпот». — Прямоугольные талоны? Она откуда — из открытого космоса?
— Вообще–то — да, я оттуда.
— Бэби! — запаниковал Джейк. — Мы не можем с тобой минутку об этом поговорить? Мне кажется, это не очень разумная мысль. — Откуда у нее столько бабла? Она сексуальна, умна и — богата. Джейку от такой мысли хотелось грохнуться в обморок.
— По–моему, она — того типа, который сам за себя решает, приятель, — с холодной улыбкой произнес мистер Кий. Джейк мог поклясться, что в зубах у него застряло несколько очень крупных рыбьих хвостов.
«Косолапые Копчухи» объявили перерыв. Слух о том, что эта чудная чувиха с антеннами, жующая стаканы, собирается выкатить за пул больше денег, нежели многие завсегдатаи «Сандо» видят за месяц пособий, распространился быстрее, чем герпес на оргии. Вскоре вокруг стола уже было не продохнуть от тел.
Бэби завершила дискуссию, взяв монетку.
— Орел или решка?
— Решка, — ухмыльнулся мистер Сомнительный.
Бэби подкинула монетку и незаметно прицелилась антенной. Цаааап.
Выпал орел.
— Я разбиваю, — объявила Бэби, не успел Джейк ничего сказать. Ей нравилось, как звучит слово «разбиваю».
В этот момент крайне бестактно было бы выражать какие–то сомнения в разумности этой мысли. И Джейк натянул на лицо крохотную улыбку.
— Ты знаешь, что делать? — нервно прошептал он.
— Конечно. Ты же мне только что рассказал, — ответила она обычным голосом. — Шандарахаешь белым шаром по остальным. Они раскатываются, и если тебе повезет, одновременно топишь в лузе цветной.
Несколько наблюдателей фыркнули себе в пиво. Зрелище будет богатым.
Без малейшей робости Бэби пробежалась пальцами по нескольким киям, прислоненным к стене. Выбрав один, подняла. Протащила через сомкнутую ладонь и медленно крутанула в воздухе. Глаза ее были закрыты, словно в трансе, — она проверяла вес и баланс. После чего опустила кий параллельно столу и нагнулась; жаркий розовый псевдомех ее миниюбки обтянул полные ягодицы и поддернулся до самого верха мускулистых бедер. Два мальчугана с ирокезами, стоявшие точно у нее за спиной, лишились чувств от чистого сексуального возбуждения. Один рухнул в готовно подставленные объятия готичной девочки, стоявшей за спиной у него; другой свалился на пол, где ему продолжительно делал искусственное дыхание рот в рот барабанщик «Косолапого Копчуха».
Бэби же тем временем прицелилась и выполнила идеальный разбив — только так его и можно было назвать: шары распределились по столу равномерно, а два закатились точнехонько в лузы. Из толпы поднялся одобрительный ропот. Джейк уставился на Бэби с едва скрытым изумлением и облегчением. Мистер Кий нахмурился мистеру Сомнительному. Удача новичка.
— Опять моя очередь, ага? — спросила Бэби, пока разум ее вихрился уравнениями силы, массы, скорости и направления. Сложными расчетами трения, работы и противодействия. Там, откуда она прилетела, ньютонова физика была арифметикой для первого класса; ньютаунова физика — игрой на переменке. Бэби кружила у стола, как тигрица. Едва не урча, она выбрала первую жертву. Хрустким щелчком кия по белому шару утопила красный. И синий. Потом зеленый. На миг остановилась обозреть стол, взяла мелок. Медленно раздавила мягкий камешек о кончик кия. Еще трое провалились в забытье от такой картины, на сей раз — две девочки и один мальчик.
Чтобы сделать следующий удар, она примостилась на краю стола — одна длинная нога доставала до полу, другая подвернута. Кий она воздела над головой едва ли не балетным движением и нанесла удар из–за спины. Идеальный двойной. К тому времени зал полностью притих. Подобно довольно многим другим мужчинам в пабе, Джейк ощущал, как у него в штанах шевелится эрекция, когда Бэби, хладная, как Чай–со–Льдом[89], отгангстила остальные шары. Осталось завалить восьмой. Это она и сделала — никаких сомницких ебиций. Землянам понадобилось несколько мгновений, чтобы выйти из транса. Но когда они вышли, все в зале, кроме мистера Кия и мистера Сомнительного, разразились пылкими аплодисментами. Кий и Сомнительный же, похожие на двух котов, проглоченных канарейкой, нетвердо пожали руку Бэби, а затем, несколько эдак запоздало — Джейку.
— Вот вам! — завопила группа молодых женщин, наблюдавшая за игрой с особо обостренным интересом. — Это за девочек!
Бэби посмотрела на Джейка с невинной улыбкой:
— А теперь что? Вы разве не будете играть?
И впервые в жизни Джейк онемел. Опростодушел. Обезножел от одержимости.
§
А в доме тем временем Ляси возникла так же внезапно и загадочно, как исчезла, — сияя и похлопывая по животику.
— Ох, ну и жор на меня напал, — провозгласила она, надвигаясь на стерео.
— НЕТ! — заорал Торкиль, подскакивая с кресла, а Тристрам прикрыл глаза рукой. — ТОЛЬКО НЕ ЧЕРНЫЙ ТОВАР!
88
«Челюсти» («Jaws», 1975) — фильм Стивена Спилберга по роману Питера Бенчли об акуле–людоеде. Композитор Джон Уильямс.
89
Чай–со–Льдом (Ice–T, Tracy Marrow, р. 1958) — американский рок–музыкант, рэппер, писатель, актер и общественный деятель, один из основоположников «гангста–рэпа».